(лекция читалась в Нью-Йорке, в январе 1924 года)

 Согласно исследованиям многих ученых прошлых веков и согласно данным, полученным в настоящее время посредством совершенно исключительных исследований, проведенных “Институтом Гармонического Развития Человека” по системе мистера Гурджиева, индивидуальность каждого человека согласно законам и условиям процесса жизни людей, которые установились с самого начала и постепенно закрепились на Земле, результатом какой бы наследственности человек ни был и каковы бы ни были окружающие случайные условия, в которых он возник и развивался,- неизбежно должна состоять из четырех определенных отчетливых личностей.
 Первая из этих четырёх независимых личностей есть не что иное, как сумма того автоматического функционирования, которое присуще человеку так же, как и всем животным, и данные для которого состоят в них, во-первых, из совокупности результатов впечатлений, воспринятых прежде из всей окружающей реальности, так же как и из всего преднамеренно и искусственно навязанного им извне, и, во-вторых, из результатов процесса – также наследуемого каждым животным – под названием “мечтательство”.
 И эту сумму автоматического функционирования большинство людей по невежеству называют “сознанием” или, в лучшем случае, “мышлением”.
 Вторая из четырёх личностей, функционируя в большинстве случаев независимо от первой, состоит из совокупности данных, заложенных и закреплённых, воспринятых общим присутствием всякого животного через его шесть органов, называемых “воспринимателями вибраций разного качества”. Причём эти органы функционируют в соответствии со вновь воспринимаемыми впечатлениями, а их чувствительность зависит от переданной наследственности и от условий подготовительного формирования данного индивида для ответственного существования.
 Третья независимая часть целого существа есть первичное функционирование его органов, а также и того, что называется “моторно-рефлексными взаимодействующими проявлениями”, протекающими в нём. Качество же этих проявлений также зависит от вышеупомянутых результатов наследственности и от обстоятельств течения его подготовительного формирования.
 И, четвёртая, которая также должна быть отдельной частью целого индивида, есть не что иное, как проявление суммы результатов уже автоматического функционирования всех трёх перечисленных личностей, отдельно сформированных и независимо воспитанных в нём, то есть та часть, которая называется в существе “Я”.
 В общем присутствии человека для одухотворения проявлений каждой из перечисленных трёх отдельных сформированных частей его общего целого имеются независимые так называемые “центротяжестные локализации”, и каждая из этих центротяжестных локализаций имеет свою собственную систему, свои собственные обязанности и предрасположения, присущие только ей одной.
 Вследствие этого, для того чтобы сделать возможным всестороннее совершенствование человека, обязательно необходимо специальное соответствующее правильное образование для каждой из этих трёх частей, а не такое образование, какое даётся в наши дни и какое также называется “образованием”. Только тогда “Я”, которое должно быть в человеке, может быть его собственным “Я”.
 Согласно уже указанным серьёзным экспериментальным исследованиям, проводившимся в течение многих лет, или даже согласно просто здравому смыслу и беспристрастному размышлению всякого современного человека, общее присутствие каждого человека особенно того, в котором в силу той или иной причины возникают, так сказать, претензии быть не просто обыкновенным средним человеком, но тем, кого называют “одним из интеллигенции”, – должно состоять не только из всех упомянутых четырёх полностью определённых отчётливых личностей, но каждая из них обязательно должна быть развита такого рода соответствующим образом, чтобы обеспечить гармоническое совместное функционирование в его общих проявлениях в течение периода его ответственного существования всех отдельных частей.
 Для полного и ясного уяснения самому себе природы разных источников возникновения различных качеств проявлений личности в общей организации человека, а также разницы между тем, что называется тем “Я”, которое должно быть в общем присутствии человека без кавычек, то есть реального человека, и псевдо-“Я”, которое люди теперь принимают по ошибке за “Я”, можно провести очень хорошую аналогию.
 Хотя эта аналогия, как говорится, “изношена до нитки” современными спиритистами, оккультистами, теософами и другими специалистами по “ловле рыбки в мутной воде” в их кудахтанье о “ментальном”, “астральном” и других подобных телах, которые предполагаются уже находящимися в человеке, тем не менее, она очень хорошо приспособлена для того, чтобы пролить свет на вопрос, который мы сейчас рассматриваем.
 Человек как целое со всеми своими отдельно сконцентрированными и функционирующими локализациями, то есть со всеми своими сформированными и независимо воспитанными “личностями”, почти точно сравним с той конструкцией для перевозки пассажиров, которая состоит из повозки, лошади и кучера.
 Прежде всего, следует заметить, что разница между реальным человеком и псевдо-человеком, то есть между тем, кто имеет своё собственное “Я”, и тем, кто его не имеет, указана во взятой аналогии пассажиром, сидящим в повозке. В первом случае, то есть в случае реального человека, пассажир является владельцем повозки, а во втором – просто первым случайно встреченным прохожим, который, подобно плате за проезд, в наёмном экипаже просто меняется.
 Тело человека со всеми его моторно-рефлексными проявлениями соответствует просто самой телеге; все функционирования и проявления чувств человека соответствуют лошади, запряжённой в телегу и везущей её; кучер, сидящий на козлах и управляющий лошадью, соответствует тому в человеке, что люди называют сознанием или. мышлением; и, наконец, пассажир, сидящий в повозке и приказывающий кучеру, – это то, что называется индивидуальностью или “Я”.
 Основная беда современных людей – это то, что в силу укоренившихся и широко распространившихся ненормальных методов образования подрастающего поколения эта четвёртая личность, которая должна присутствовать в каждом по достижении ответственного возраста, полностью отсутствует в них, и почти все они состоят только из трёх перечисленных выше частей, а эти части, более того, формируются сами по себе кое-как, по собственному произволу.
 Другими словами, почти каждый человек ответственного возраста состоит из “наёмного экипажа”, и такого, который составлен следующим образом: разбитая телега, “видавшая лучшие дни” кляча, а на козлах оборванный, полусонный, полупьяный кучер, время которого, предназначенное Матерью Природой для самосовершенствования, проходит, пока он ожидает на углу, предаваясь пустому мечтательству, какого-нибудь пассажиришку. Первый же пассажир, который нанимает его, распоряжается им как ему угодно, и не только им, но также и всеми частями, ему подчинёнными.
 Продолжая эту аналогию между типичным современным человеком с его мыслями, чувствами и телом и наёмным экипажем, лошадью и кучером, мы можем ясно увидеть, что и в каждой из частей, составляющих обе организации, обязательно формируются и существуют её собственные отдельные нужды, привычки, вкусы и так далее, присущие только ей одной.
 Вследствие разнообразия природы своего возникновения и различных условий своего формирования и согласно своим разнообразным возможностям, в каждой из них неизбежно и обязательно должны формироваться, например, её собственная психика, её собственные понятия, субъективные точки зрения и так далее.
 Вся сумма проявлений мышления человека со всеми его наследственными особенностями во всех отношениях почти точно соответствует сущности и проявлениям типичного наёмного кучера.
 Это – почти чистый тип наемного кучера или извозчика. Про него нельзя сказать, что он полностью безграмотен, потому что в силу правил о “всеобщем обязательном обучении трём “п”, существующим в его стране, он был вынужден в детстве время от времени посещать “церковно-приходскую школу”. Хотя сам он из деревни и остался таким же невежественным, как и его односельчане, тем не менее, благодаря своей профессии, пообтеревшись среди людей разного положения и образования, выхватывая у них кусочками то тут, то там, разные выражения, обозначающие различные понятия, он теперь смотрит свысока и с презрением на всё, пахнущее деревней, и с негодованием отворачивается от всего этого как от “невежества” – короче, это тип, которому прекрасно подходит определение “от ворон отстал, а к павам не пристал”.
 Он считает себя компетентным даже в вопросах религии, политики и социологии; с равными себе он любит спорить, тех, которых он рассматривает ниже себя, он любит поучать; льстит тем, кто выше его, – с ними он угодлив, перед ними он, как говорится, “стоит с шапкой в руке”.
 Одна из его главных слабостей – волочиться за окрестными кухарками и горничными, больше всего он любит хорошую обильную пирушку, где, пропустив стаканчик-другой и полностью насытившись, можно лениво предаваться мечтательству. Чтобы удовлетворить эти свои слабости, он всегда крадёт у своего хозяина часть денег из тех, которые тот даёт ему для покупки фуража для дошади.
 Как и всякий извозчик, он работает, как говорится, всегда “из-под палки”, и ёрли случайно и делает работу без принуждения, то только в надежде получить чаевые. Желание получить чаевые постепенно научило его понимать определённую слабость в людях, с которыми он имеет дело, и пользоваться ею. Он автоматически научился быть хитрым, льстить, так сказать, “умасливать” людей и вообще лгать.
 При всяком удобном случае, каждую свободную минуту он заскакивает в трактир или пивную, где иной раз часами грезит над кружкой пива или разговаривает с подобными себе типами или просто читает газету.
 Он старается выглядеть внушительно: носит бороду, если тощий, вкладывает себя толщинками, чтобы казаться более важным.
 Сумма проявлений чувственной или эмоциональной локализации в человеке и вся система её функционирования в точности соответствует лошади наемного экипажа в нашей аналогии.
 Между прочим, сравнение лошади с организацией человеческого чувства послужит тому, чтобы особенно ясно выявить ошибку и однобокость современного воспитания подрастающего поколения.
 Сама по себе лошадь из-за небрежения окружающих её во время её раннего детства из-за странного одиночества как бы замыкается в себе, то есть, так сказать, её “внутренняя жизнь” обращена вовнутрь и для проявления вовне у неё не остаётся ничего, кроме инерции. В силу ненормальных условий, окружавших её, лошадь никогда не получала никакого специального образования и сформировалась исключительно только под влиянием побоев и грязных ругательств. Её всегда держали на привязи, а что касается еды, то вместо овса и сена ей давали только одну солому, совершенно не пригодную для её настоящих нужд.
 Никогда не видя ни в одном из проявлений по отношению к себе ни малейшей любви или доброжелательности, лошадь готова отдаться полностью каждому, кто хоть слегка её приласкает.
 Последствием всего этого является то, что все наклонности лошади, лишённой всяких интересов и порывов, неизбежно должны сосредоточиться на еде, питье и автоматическом стремлении к противоположному полу; поэтому она неизбежно идёт в том направлении, где может получить что-либо из этого. Если, например, она увидит место, где она раз или два удовлетворила одну из этих своих перечисленных нужд, она ждёт случая убежать в этом направлении.
 Далее следует добавить, что хотя у кучера очень слабое понятие о своих обязанностях, он может, тем не менее, – пусть даже и немного – мыслить логически, и, вспоминая о завтрашнем дне, он, либо из страха потерять работу, либо из желания получить награду, иногда проявляет интерес к тому, чтобы сделать что-нибудь для своего хозяина без принуждения.
 Но лошадь, вследствие того, что в ней в должное время не сформировалось из-за отсутствия какого бы то ни было специального соответствующего образования никаких вообще данных для проявления порывов, необходимых для ответственного существования, конечно, не понимает – и действительно нельзя ожидать, чтобы она поняла это, – почему вообще она должна делать что бы то ни было, и поэтому она выполняет свои обязанности совершенно инертно и только из страха дальнейших побоев.
 Что же касается экипажа, или повозки, который в нашей аналогии соответствует телу, исключая какие бы то ни было другие независимо сформированные части общего присутствия человека, то здесь положение ещё хуже.
 Этот экипаж, подобно большинству экипажей, изготовляется из разных материалов и, следовательно, имеет очень сложную конструкцию. Он предназначен, как это очевидно всякому здравомыслящему человеку, для того, чтобы перевозить пасажиров. Главная причина разных недоразумений, связанных с этой телегой, возникает из того факта, что те, кто создали систему этой телеги, предназначали её для езды по просёлочным дорогам, и вследствие этого некоторые внутренние детали её общей конструкции были предусмотрительно сделаны так, чтобы отвечать этой цели. Например, принцип смазки – одна из главных необходимостей конструкции из таких разнородных материалов – был разработан так, чтобы смазка распространялась на все металлические части при тряске, получаемой от толчков, неизбежных на таких дорогах, в то время как теперь эта телега, пердназначенная для езды по просёлочным дорогам, перешла на городское положение – ездит по гладким, ровным, асфальтированнм дорогам.
 Из-за отсутствия каких бы то ни было толчков вообще в процессе езды по таким дорогам все её части смазываются неоднородно и некоторые из них вследствие этого, должны неизбежно ржаветь, и перестают выполнять предназначенные для них действия. Как правило, телега идёт легко, если все её движущиеся части смазаны должным образом. При меньшей смазке эти части нагреваются и раскаляются, и в конце концов раскаляются докрасна, и таким образом портятся и другие части. Если в какойнибудь части смазки слишком много, то это мешает общему движению телеги, и в обоих случаях лошади труднее тащить её.
 Современный кучер, или извозчик, не знает и не подозревает о том, что телегу нужно смазывать, а если даже он её и смазывает, то делает это без точного знания, только по наслышке, слепо следуя указаниям первого встречного.
 Вот почему, когда эта телега, теперь уже приспособленная более или менее для езды по гладким дорогам, бывает вынуждена по той или иной причине ехать по просёлочной дороге, с ней всегда чтонибудь да случится: либо гайка отвалится, либо болт погнётся, либо ещё что-нибудь расшатается. И после таких попыток езды по просёлочным дорогам поездка редко кончается без более или менее значительного ремонта. Во всяком случае, пользоваться этой телегой с целью, для которой она была создана, уже невозможно без риска.
 Если же начать ремонт, то всю телегу придется разобрать на части, осмотреть их все, как это делается в подобных случаях, промыть в керосине, вычистить и собрать снова. И часто становится совершенно ясно, что нужно немедленно и обязательно заменить какую-нибудь её часть. Хорошо ещё, если это недорогая часть, но может оказаться так, что она будет стоить дороже, чем новая телега.
 Итак, всё, что было сказано об отдельных частях этой организации, из которых в целом состоит наёмный экипаж, всё это полностью применимо к общей организации общего присутствия человека.
 Из-за отсутствия какого бы то ни было знания и способности готовить специально соответствующим образом подрастающее поколение для ответственного существования, воспитывая все отдельные части, составляющие общее присутствие человека, каждый человек сегодня представляет собой нечто чрезвычайно нелепое и спутанное, то есть, если снова воспользоваться этим примерном, нечто похожее на следующую картину.
 На заводе изготовляется телега, сделанная по последней модели, отполированная настоящими немецкими мастерами из города Бремена, и она запрягается такой лошадью, которая в Закавказье, называется “Дглоздзи”: “Дзи” – лошадь, а “Дглоз” – имя некоего армянского специалиста по покупке совершенно некудышних лошадей и по сдиранию с них шкуры.
 На козлах этой модной телеги сидит небритый, нечёсаный, сонный кучер-извозчик, одетый в засаленный армяк, который он достал из кучи мусора, когда тот был выброшен за ненадобностью кухаркой Машкой. Голову его покрывает новый форменный цилиндр – точная копия цилиндра Рокфеллера, а в его петлице красуется гигантская хризантема.
 Эта картина современного человека, несмотря на всю её нелепость, является неизбежным результатом главным образом потому, что с первого дня его возникновения и формирования все эти три части, сформированные в нём, – части эти, хотя и различного происхождения и со свойствами разного качества, тем не менее в период его ответственного существования представляют все вместе его общее целое, – начинают, так сказать, “жить” и закрепляться в своих специфических проявлениях отдельно друг от друга, никогда не тренированные ни для требуемого автоматического взаимоподдержания и взаимопомощи, ни для хотя бы приблизительного взаимопонимания; и, таким образом, когда впоследствии требуются согласованные проявления, эти согласованные проявления не возникают.
 Вследствие того, что называется “системой образования подрастающего поколения” – которая в настоящее время уже полностью зафиксировалась в жизни человека и которая состоит единственно только в том, чтобы посредством постоянного повторения до грани “безумия” тренировать учеников в слушании всевозможных пустых слов и выражений и только по различию в их созвучии познавать реальность, которая, как как это предполагается, обозначается этими словами и выражениями, – кучер ещё в состоянии кое-как объяснить разные желания, возникающие в нём, да и то только типам, внешне подобным его общему присутствию; а иногда он даже может приблизительно понять других.
 Этот наш кучер-извозчик, сплетничая с другими кучерами, ожидающими работы, и иногда, как говорится, “флиртуя” у ворот с местной горничной, даже научается разным формам того, что называется “любезностью”. Он также, между прочим, согласно внешним условиям кучеров вообще, постепенно автоматизирует себя до того, что отличает одну улицу от другой, рассчитывает, например, во время ремонта какой-нибудь улицы, как попасть на требуемую улицу с другого направления.
 Но что касается лошади, то хотя пагубное изобретение современных людей, называемое “образование”, и не простирается на формирование лошади и вследствие этого ее наследственные возможности атрофируются, всё же благодаря тому, что формирование это протекает в условиях ненормально установленного процесса обычного существования людей, а также благодаря тому, что лошадь вырастает сиротой, игнорируемой всеми, и более того, сиротой, с которой плохо обращаются, она не приобретает ничего, что соответствовало бы установившейся психике кучера, а также не научается ничему тому, что знает он, и поэтому она совершенно невежественна во всех формах взаимного отношения, которые стали обычными для кучера, и между ними не устанавливается контакта для понимания друг друга. Возможно, однако, что при своей замкнутой жизни лошадь всё же узнает ту или иную форму отношения с кучером, и возможно даже, что ей знаком какой-нибудь “язык”, но вся беда в том, что кучер не знает этого и даже не подозревает об этой возможности.
 Помимо того, что в силу этих ненормальных условий никаких данных для хотя бы приблизительного понимания друг друга между лошадью и кучером не устанавливается, имеются также ещё и другие многочисленные внешние причины, не зависящие от них, которые никак не могут дать им возможность совместной реализации той одной цели, для которой они оба предназначены.
 Дело в том, что так же, как соединяются отдельные части экипажа, а именно телега с лошадью – оглоблями, телега с кучером вожжами, так же соединяются и отдельные части общей организации человека – тело соединяется с чувственной организацией кровью, а эмоциональная организация соединяется с организацией, реализующей функционирование мышления, или сознания, тем, что называется “Ханбледзоин”, то есть тем веществом, которое возникает в общем присутствии человека от всех преднамеренно произведённых усилий.
 Неправильная система образования, существующая в настоящее время, привела к тому, что кучер перестал иметь какое бы то ни было воздействие на свою лошадь за исключением того факта, что он просто посредством вожжей способен породить в сознании лошади только три идеи: “направо”, “налево” и “стоп”.
 Строго говоря, он и это не всегда может делать, потому что вожжи вообще изготовляются из материала, чувствительного к различным атмосферным явлениям, – например, во время проливного дождя они разбухают и стягиваются, а в жару наоборот, и этим они меняют своё воздействие на автоматическую чувствительность восприятия лошади.
 То же самое происходит и в общей организации среднего человека, когда от того или иного впечатления, так сказать, “плотность и ритм” “ханбледзоина” в нём меняются, и его мысли полностью теряют всякую возможность воздействовать на его чувства и эмоциональную организацию.

* * *

 Итак, подводя итог всему, что было сказано, нужно волейневолей признать, что каждый человек должен стремиться иметь своё собственное “Я”, иначе он всегда будет представлять собой наёмный экипаж, в который может сесть любой пассажир и распоряжаться тем, как ему вздумается.
 И здесь не будет лишним указать, что Институт Гармонического Развития Человека, организованный по системе мистера Гурджиева, имеет среди своих основных задач также задачу, с одной стороны, воспитать в своих учениках каждую из вышеперечисленных независимых личностей отдельно, а также и их общее взаимоотношение и, с другой стороны, породить и взлелеять в каждом из своих учеников то, что должен иметь каждый, кто носит имя “человека без кавычек”, – своё собственное “Я”.
 Для более точного, так сказать, научного определения разницы между истинным человеком, то есть человеком, каким он должен быть, и человеком, которого мы назвали бы “человек в кавычках”, то есть такими людьми, какими стали почти все современные люди, уместно повторить то, что было сказано самим мистером Гурджиевым в одной из его личных лекций-бесед.
 Было сказано следующее:
 ”Для определения человека, рассматриваемого с нашей точки зрения, ни анатомичеческое, ни физеологическое, ни психологическое современное знание его свойств нам помочь не может, поскольку они наследственны в той или иной степени в каждом человеке и, следовательно, равно применимы во всём. Поэтому они не дают нам возможность установить точную разницу, которую мы хотим выявить между людьми. Это различие может быть сформулировано только следующими словами: “Человек есть существо, котрое может делать”. А делать – означает действовать сознательно посредством своей собственной инициативы'”‘.
 И действительно, каждый более или менее здравомыслящий человек, способный хотя бы немного быть беспристрастным, должен допустить, что до сих пор не было и не могло быть более полного и более исчерпывающего определения.
 Даже если предположить, что мы примем это определение условно, неизбежно возникает вопрос – может ли человек, являющийся продуктом современного образования и современной цивилизации, делать что-либо вообще сам, сознательно, по средством собственной воли? Нет – отвечаем мы в самом начале на этот вопрос. Почему нет? Единственно потому, что, как экспериментально доказывает Институт Гармонического Развития Человека и как категорически подтверждают эти эксперименты, всё без исключения от начала до конца делается в современном человеке, и нет ничего, что современный человек делает сам.
 В личной, семейной и общественной жизни, политике, науке и искусстве, философии и религии – короче, во всём, что входит в процесс обычной жизни современного человека, всё от начала до конца делается и ни одна из этих жертв современной цивилизации не может делать что бы то ни было.
 Это экспериментально доказанное категорическое утверждение Института Гармонического Развития Человека, а именно что обычный человек не может ничего делать и что всё в нём и через него делается, совпадает с тем, что говорится о человеке современной “точной позитивной наукой”.
 Современная “точная позитивная наука” говорит, что человек это очень сложный организм, развиваемый эволюцией от простейших организмов и ставший теперь способным реагировать на внешние впечатления очень сложным образом. Эта способность реагировать является в человеке настолько сложной, а сами реакции могут показаться настолько удалёнными от причин, вызвавших и обусловивших их, что действия человека или по крайней мере часть их могут показаться наивному наблюдателю совершенно самопроизвольными (свободными).
 Но согласно идеям мистера Гурджиева, средний человек на самом деле не способен ни на одно малейшее независимое или спонтанное действие или слово. Он весь есть результат внешнего воздействия. Человек – это трансформирующая машина, передаточная станция сил.
 Таким образом, с точки зрения суммы идей мистера Гурджиева, а также согласно современной “точной позитивной науке”, человек отличается от животных только большей сложностью своих реакций на внешние впечатления и тем, что он имеет более сложную конструкцию для восприятия и реагирования на них.
 Что же касается того, что приписывается человеку и называется “волей”, то мистер Гурджиев полностью отрицает возможность таковой в общем присутствии среднего человека.
 Воля есть некая комбинация, полученная из результатов некоторых свойств, специально выработанных в себе людьми, которые могут делать.
 В присутствиях средних людей то, что они называют “волей”, есть исключительно только результат желаний.
 Реальная воля – это признак очень высокой степени бытия в сравнении с бытием обычного человека. Но только те люди, которые обладают таким бытием, могут делать, все другие люди просто автоматы, машины или механические игрушки, приводимые в движение внешними силами и действующие до тех пор, пока “пружина”, помещённая в них окружающими случайными условиями, действует. Эта пружина не может ни удлиниться, ни укоротиться, ни измениться каким бы то ни было образом по своей инициативе.
 Итак, допуская большие возможности в человеке, мы отрицаем за ним всякую ценность независимой единицы до тех пор, пока он остаётся таким, каким он является в настоящее время.
 С целью подтвердить совершенное отсутствие в среднем человеке какой бы то ни было воли я добавлю здесь отрывок из другой личной беседы-лекции мистера Гурджиева, в которой живописно описывается проявление этой знаменитой предполагаемой воли в человеке.
 Обращаясь к присутствующим, мистер Гурджиев тогда сказал: “У вас много денег, роскошные условия существования и общий почёт и уважение. Во главе ваших процветающих концернов стоят абсолютно надёжные и преданные вам люди. Одним словом, ваша жизнь – клумба из роз.
 Вы располагаете своим временем как вам угодно; вы покровитель искусств; вы регулируете мировые проблемы за чашкой кофе; вы даже интересуетесь развитием скрытых духовных сил человека; вам небезызвестны душевные потребности; вы хорошо разбираетесь в философских вопросах; вы прекрасно образованы, широко начитаны; хорошо зная всевозможные вопросы, вы пользуетесь репутацией умного человека, который чувствует себя как рыба в воде в разных областях, – вы образец культуры.
 Все, кто вас знает, считают вас человеком большой воли, и большинство из них приписывает все ваши преимущества результатам проявления этой вашей воли. Короче, со всех точек зрения, вы полностью заслуживаете подражания, вы человек, которому завидуют.
 Утром вы просыпаетесь под впечатлением какого-нибудь угнетающего сна. Ваше слегка угнетённое состояние, рассеявшееся при пробуждении, оставило, тем не менее, свой след – некоторую вялость и неверность движений.
 Вы подходите к зеркалу, чтобы причесаться, и ненароком роняете щётку. Только вы её подняли, как роняете снова. Тогда вы поднимаете её уже с оттенком нетерпения и, следовательно, роняете её в третий раз. Вы пытаетесь поймать её, но от неловкого движения вашей руки она летит в зеркало. Напрасно вы стараетесь поймать её. Удар – и на этом старинном зеркале, которым вы так гордились, звёздочкой появляются разбегающиеся трещинки. Проклятье! Чёрт побери! И вы испытываете необходимость обратить на кого-нибудь своё свежее раздражение, и не найдя возле своего утреннего кофе газеты, которую ваш слуга забыл положить там, вы, с переполненной чашей вашего терпения, решаете, что не можете больше держать в доме такого слугу.
 Вам пора выходить. Погода приятная, и, поскольку вам недалеко идти, вы решаетесь пройтись пешком. Позади вас скользит ваш новый автомобиль последней модели. Яркий солнечный свет несколько успокаивает вас.
 Ваше внимание привлекает толпа, собравшаяся на углу. Вы подходите ближе и посреди этой толпы видите человека, лежащего без сознания на тротуаре. Полицейский с помощью нескольких так называемых “зевак”, которые собрались вокруг, помещает его в такси, чтобы доставить в больницу.
 Благодаря сходству, которое вас поразило, между лицом шофёра и лицом пьяного, которого вы сшибли в прошлом году, возвращаясь навеселе с шумной пирушки в честь чьего-то дня рождения, вы замечаете, что несчастный случай на углу улицы необъяснимо связан в ваших ассоциациях с пирожным, которое вы ели в тот вечер. Ах, что это было за пирожное!
 Этот ваш слуга, забывший вашу газету сегодня, испортил вам утренний кофе. Почему бы не поправить это теперь же? Вот модное кафе, куда вы иногда заходите со своими друзьями.
 Но почему вы вспомнили о слуге? Разве вы не полностью забыли своё утреннее раздражение?
 Смотрите, вот две дамы за соседним столиком. Какая очаровательная блондинка! Вы слышите, как она шепчется со своей подругой, бросая взгляды на вас: “Вот как раз такого типа человек, который мне нравится”.
 Ну станете ли вы отрицать, что от этих слов, вами случайно подслушанных и, вероятно, намеренно сказанных громко, вы весь, как говорится, “внутренне расцветаете”?
 Допустим, что вас в этот момент спросили: стоило ли волноваться по пустякам и выходить из себя из-за утренней неурядицы? Вы бы, конечно, ответили отрицательно и обещали бы себе, что ничего подобного с вами никогда больше не повторится. Нужно ли вам говорить, что ваше настроение преобразилось в то время, как вы завязывали знакомство с блондинкой, которая была интересна вам и которая сама интересовалась вами, и о вашем состоянии в течение всего времени, которое вы провели с ней?
 Вы возвращаетесь домой, мурлыкая себе под нос какую-то мелодию, и даже вид разбитого зеркала вызывает у вас только улыбку.
 Но как же насчёт того дела, по которому вы шли утром? Вы только теперь вспоминаете об этом. “Вот голова садовая. Ну ладно, ещё можно позвонить”. Вы идёте к телефону, и барышня соединяет вас с неправильным номером. Вы звоните снова и снова попадаете по тому же номеру. Какой-то человек сообщает вам, что вы его беспокоите. Вы отвечаете ему, что это не ваша вина, и слово за слово вы узнаёте, к своему удивлению, что вы идиот и мерзавец и что если вы позвоните ещё, то… и т.д. и т.п..
 Коврик, скользящий под вашей ногой, вызывает бурю вашего негодования. Вам следовало бы услышать, каким тоном вы отчитываете вашего слугу, читающего вам письмо. Это письмо от человека, которого вы уважаете, и чьё доброе мнение вы глубоко цените. Содержание письма так льстит вам, что по мере того, как вы читаете, ваше раздражение постепенно проходит и сменяется приятным смущением человека, читающего панегирик о самом себе. Вы, конечно, читаете письмо в счастливейшем настроении…
 Я бы мог продолжить картину вашего дня, вас – “свободного человека”. Вы, возможно, думаете, я преувеличиваю. Нет, – это фотографически точный моментальный “снимок с натуры””.

* * *

 Говоря о воле человека и о разных аспектах её предполагаемых и имеющих собственную инициативу проявлений, которые для современных так называемых “ищущих умов” – но, согласно нашему мнению, наивных умов, – являются материалом для мудрствования и самовосхваления, не будет вредным процитировать то, что говорилось мистером Гурджиевым в другой его лекции-беседе, потому что сумма того, что он тогда сказал, может пролить свет на иллюзорность воли, которую предположительно имеет каждый человек.
 Мистер Гурджиев сказал:
 ”Человек приходит в мир подобно чистому листу бумаги, который все окружающие его немедленно начинают заляпывать грязью: пичкать образованием, моралью, информацией, которую называют “знанием”, и всевозможными чувствами долга, чести, совести и так далее. И каждый притязает на непреложность и безошибочность методов, которые употребляются для того, чтобы пересадить эти ветви на основной ствол по имени “человеческая личность”. Лист бумаги постепенно загрязняется, и чем грязнее он становится, то есть чем больше человек набивается эфемерной информацией и теми понятиями долга, чести и т.д., вдолбленными или внушёнными ему другими, тем “умнее” и “достойнее” он считается окружающими. И видя, что люди смотрят на его “грязь” как на заслугу, он сам неизбежно начинает рассматривать этот самый грязный лист бумаги в том же свете.
 Вот образец того, что мы называем человеком, и к этому часто прибавляются такие слова, как “талант” и “гений”. Настроение нашего “таланта”, когда он просыпается утром, портится на целый день, если он не находит свои шлёпанцы возле кровати.
 Обычный человек не свободен в своих проявлениях, в своей жизни, в своих интересах. Он не может быть тем, кем он хотел бы быть, а тем, кем он считает себя, он не является.
 Человек! Как величественно это звучит! Самое название “человек” – означает “Венец творения”, … но как подходит этот титул современному человеку? В то же время человек действительно должен быть венцом творения, потому что он сформирован с наличием у себя всех возможностей для приобретения всех данных, точно подобных данным в Реализаторе Всего Существующего во всей Вселенной.
 Чтобы обладать правом называться “человек”, нужно быть единым, а чтобы быть таковым, нужно, прежде всего, с неутомимой настойчивостью и неугасимым импульсом желания, вытекающего из всех отдельных независимых частей, составляющих общее присутствие человека, то есть с желанием, вытекающим одновременно из мысли, чувства и органического инстинкта, работать над всесторонним знанием себя, непрерывно борясь в то же время со своими субъективными слабостями, а затем, впоследствии, укрепившись в результатах, полученных таким образом, одним только своим сознанием относительно дефектов в своей установленной субъективности, а также с помощью разработанных средств для возможности борьбы с ними, стремиться к их беспощадному искоренению в самом себе.
 Говоря откровенно и без пристрастия, современный человек, каким мы его знаем, есть ни больше, ни меньше, как просто часовой механизм, хотя и очень сложной конструкции.
 О своей механичности человек обязательно должен глубоко размышлять во всех аспектах с полным отсутствием пристрастия и хорошо понимать её для того, чтобы полностью оценить, какое значение эта механичность и все связанные с ней представления и результаты могут иметь как для его дальнейшей жизни, так и для оправдания смысла и цели его возникновения и существования.
 Для того, кто хочет изучать человеческую механичность вообще и уяснить её самому себе, наилучшим объектом изучения будет являться он сам со своей индивидуальностью. А изучать это практически и понять это всем своим существом, а не психопатически, то есть только одной частью своего присутствия, возможно только лишь в результате правильно проведённого самонаблюдения.
 Что же касается этой возможности правильно проведённого самонаблюдения и проведения его без риска вызвать пагубною последствия, которые неоднократно наблюдались в попытках людей делать его без должного значения, то необходимо дать, – чтобы избежать возможности чрезмерного рвения – предупреждение, что наш опыт, основанный на имеющейся у нас обширной и точной информации, показал, что это не так просто, как может показаться на первый взгляд. Вот почему мы считаем изучение механичности современного человека основой правильно проведённого самонаблюдения.
 Прежде чем начать изучение этой механичности и всех принципов правильно проводимого самонаблюдения, человек должен, прежде всего, раз и навсегда решить, что он безусловно будет искренним с собой, ни на что не будет закрывать глаза, не будет избегать каких бы то ни было результатов, куда бы они его ни привели, не будет бояться никаких выводов и не будет ограничиваться прежними самоналоженными рамками; и, вовторых, для того, чтобы выяснение этих принципов могло быть правильно воспринято и установлено в последователях этого нового учения, необходимо установить соответствующую форму языка, поскольку мы находим установленную форму “языка” совершенно непригодной для такого выяснения.
 Относительно первого условия необходимо с самого начала сразу же предупредить, что человек, не привыкший думать и действовать по линиям, соответствующим принципам самонаблюдения, должен иметь большое мужество для принятия искренне полученных выводов, не терять смелости и, подчиняясь им, продолжать действовать по этим принципам дальше с нарастающим темпом и настойчивостью, обязательно необходимой для этого. Эти выводы могут, как говорится, “расстроить” все убеждения и верования, прежде глубоко укоренившиеся в человеке, так же как и весь порядок его обычного мышления. И в этом случае он может лишиться – и, возможно, навсегда – всех принятых, как говорится, “ценностей”, дорогих его сердцу, которые до сих пор составляли его спокойствие и безмятежную жизнь.
 Благодаря правильно проводимому самонаблюдению человек с первых же дней ясно поймёт и неоспоримо установит своё полное бессилие и беспомощность перед лицом буквально всего, что его окружает. Всем своим существом он будет убеждён, что всё им управляет, всё руководит им и что он ничем не управляет и ничем не руководит вообще и притягивается и отталкивается не только всеми одушевлёнными вещами, имеющими в себе способность влиять на возникновение тех или иных ассоциаций в нём, но даже совершенно инертными и неодушевлёнными вещами. Безо всякого сомнения и самоуспокоения – импульсов, ставших неотделимыми от современных людей, – он познаёт, что вся его жизнь есть не что иное, как слепое реагирование на упомянутые притяжения и отталкивания. Он ясно увидит, как его так называемые мировоззрения, взгляды, характер, вкусы и так далее образуются в нём, – короче, как была сформирована его индивидуальность и под какими влияниями её детали склонны к изменению.
 Что касается второго обязательного условия, то есть установления правильного языка, то оно необходимо потому, что наш ещё недавно установленный язык, на котором мы говорим, передаём наши знания и понятия другим и пишем книги, стал уже, по нашему мнению, таким, что сейчас уже совершенно бесполезно пользоваться им для более или менее точного обмена мнениями.
 Слова, из которого состоит наш современный язык, в силу спорной и “неоднозначной” мысли, которую в них вкладывают, передают неопределённые и относительные понятия и, следовательно, воспринимаются средними людьми, так сказать, “эластично”.
 В установлении этой ненормальности в жизни человека, по нашему мнению, сыграла определённую роль та же установленная ненормальная система образования подрастающего поколения. И она сыграла эту роль потому, что основана, как мы уже сказали, главным образом на том, чтобы заставить молодёжь “заучивать наизусть” как можно больше слов, различающихся одно от другого только посредством впечатления, получаемого от их заучивания, а не посредством реальной глубины смысла, вложенного в них. Результаты этого “образования” стали причиной постепенной потери в людях способности думать и размышлять над тем, о чём им говорят и о чём они говорят.
 В результате потери этой способности и ввиду, в то же время, необходимости передавать другим мысли более или менее точно, они, не смотря на бесконечное количество слов, уже существующих во всех современных языках, начинают либо заимствовать их из других языков, либо изобретать всё новые и новые слова, что в конце концов привело к тому положению, при котором, когда современный человек желает выразить идею, для которой он знает много очевидно подходящих слов и выражений, в этой идее – слове, которое кажется, согласно его умственному размышлению, подходящим, он по-прежнему инстинктивно чувствует себя неуверенно относительно того правилен ли его выбор, и бессознательно придаёт этому слову свой собственный субъективный смысл.
 Вследствие, с одной стороны, этого уже автоматического употребления, а с другой – вследствие постепенного исчезновения способности сосредотачивать своё активное внимание на какой бы то ни было промежуток времени, средний человек, произнося или слыша какое-нибудь слово, непроизвольно подчёркивает и останавливается на том или ином аспекте понятия, передаваемого этим словом, неизбежно сосредотачивая весь смысл слова на одной черте понятия, им выраженного; то есть слово означает для него не все, подразумеваемое данной идеей, а лишь первое случайное значение, зависящее не от идеи и сформированное в звене автоматических ассоциаций, протекающих в нём. Поэтому всякий раз во время беседы современный человек слышит или говорит одно и то же слово, придавая ему другой смысл, временами совершенно противоречащий смыслу, выражаемому данным словом.
 Для всякого человека, в той или иной степени осознавшего и более или менее научившегося наблюдать это “трагикомическое пиршество звучания”, это особенно резко констатируется и делается очевидным тогда, когда другие вступают в беседу двух современных людей. Каждый из них вкладывает свой собственный субъективный смысл во все слова, ставшие “центром тяжести” в так называемой “симфонии слов без содержания”, и на слух беспристрастный наблюдатель всё это воспринимает только лишь как то, что в древних синакулпанийских сказках “Тысяча и одна ночь” называлось “какофонически-фантастической чепухой”. Беседуя таким образом, современные люди, тем не менее, воображают, что они понимают друг друга и уверены, что они передают друг другу свои мысли.
 Мы, напротив, полагаясь на массу неоспоримых данных, подтверждённых психо-физико-химическими экспериментами, категорически утверждаем, что до тех пор, пока современные люди остаются такими, какие они есть, то есть “средними людьми”, они никогда, о чём бы они ни говорили между собой, особенно если тема абстрактная, не будут понимать под одними и теми же словами одни и те же понятия, а также они никогда в действительности не поймут друг друга.
 Вот почему в современном среднем человеке каждое внутреннее и даже каждое мучительное переживание, рождающее мучительные размышления и дающее логические результаты, которое могло бы при других обстоятельствах быть очень полезным и для окружающих, внешне не проявляется, а трансформируется, так сказать, в “порабощающий фактор” для него самого. Вследствие этого изоляция внутренней жизни каждого отдельного человека даже увеличивается, и вследствие этого то, что называется “взаимным обучением”, так необходимым для коллективного существования людей, всё более и более разрушается.
 Из-за потери способности мыслить и размышлять средний человек всякий раз, когда он слышит или употребляет в разговоре то или иное слово, с которым он знаком только по его звучанию, не останавливается, чтобы подумать; в нём, также, не возникает никакого вопроса о том, что же точно означает это слово, потому что он уже раз и навсегда решил как то, что он знает его, так и то, что другие его тоже знают. Иногда в нём всё же возникает вопрос, когда он слышит совершенно незнакомое слово в первый раз, но в этом случае он довольствуется просто тем, что подставляет под незнакомое слово другое подходящее слово знакомого звучания и затем воображает, что он понял его.
 Чтобы проиллюстрировать то, что говорилось, можно привести отличный пример со словом, так часто употребляемым всяким современным человеком, – со словом “мир”. Если бы люди знали, как понимать для себя то, что проходит в их мыслях, когда они слышат или употребляют слово “мир”, то большинство из них было бы вынуждено допустить – если, конечно, они собираются быть искренними, – что это слово не несёт для них никакого точного понятия. Улавливая на слух просто знакомое звучание, смысл которого, как они полагают, им неизвестен, они как будто говорят себе: “а, мир – я знаю, что это такое!” – и безмятежно продолжают думать.
 Если бы человек преднамеренно остановил своё внимание на этом слове и знал бы, как зондировать людей, чтобы выяснить, что они понимают под этим словом, он сначала бы просто, как говорится, был бы “смущён”, но, быстро справившись, то есть, быстро обманув себя, и вспомнив первое определение слова, которое приходит ему на ум, он выдал бы его за своё собственное, хотя фактически и не думал о нём прежде.
 Если бы кто-нибудь, у кого есть требуемые силы, мог заставить группу современных людей – даже из числа тех, кто получил, так сказать, “хорошее образование” – выяснить точно, как каждый из них понимает слово “мир”, они все “забились бы в кусты”, так, что даже касторовое масло вспомнилось бы непроизвольно с определённой нежностью.
 Например, один из них, который помимо всего прочего прочёл несколько книжек по астрономии, сказал бы, что “мир” – это огромное количество солнц, окружённых планетами, расположенных на колоссальных расстояниях друг от друга и образующих то, что мы называем “Млечным Путём”, за которым на неизмеримых расстояниях и вне границ пространства, доступного нашему исследованию, предположительно находятся другие созвездия и миры.
 Другой, интересующийся современной физикой, заговорил бы о мире, как о систематической эволюции материи, начинающейся с атома и кончающейся крупнейшими скоплениями планет и солнц. Возможно, он сослался бы на теорию подобия мира атомов и электронов миру солнц и планет и так далее в том же духе.
 Третий, в силу той или иной причины сделавший своим “коньком” философию и прочитавший всю мешанину на эту тему, сказал бы, что мир есть лишь продукт наших субъективных образов и картин и что наша Земля, например, со своими горами и морями, со своим растительным и животным царством есть кажущийся, иллюзорный мир.
 Человек, знакомый с новейшими теориями многомерного пространства, сказал бы, что мир обычно рассматривают как бесконечную трёхмерную сферу, но что в действительности трёхмерный мир как таковой существовать не может и является лишь воображением и сечением другого, четырёхмерного мира, из которого приходит и в который уходит всё, что происходит вокруг нас.
 Человек, чьё мировоззрение основано на религиозных догмах, сказал бы, что мир есть всё существующее видимое и невидимое, созданное Богом и зависящее от его воли, что наша жизнь в видимом мире коротка, но в невидимом мире, где человек получает награду или наказание за свои поступки за время своего пребывания в видимом мире, жизнь вечна.
 Человек, ушибленный спиритизмом, сказал бы, что рядом с видимым миром существует также и другой мир – “загробный” и что была уже установлена связь с существами, населяющими этот “загробный мир”.
 Фанатик от теософии пошёл бы ещё дальше и сказал бы, что существует семь миров, взаимопроникающих друг в друга и состоящих из всё более и более разреженной материи и так далее.
 Короче, ни один современный человек не мог бы предложить ни одного определённого понятия, точного для всех реального значения слова “мир”.
 Вся психическая жизнь среднего человека есть не что иное, как автоматический контакт двух-трёх родов ассоциаций, воспринятых им прежде из впечатлений, зафиксированных под воздействием какого-нибудь импульса, и тогда возникающего в нём во всех трёх разнородных локализациях, – “центрах” или мозгах, содержащихся в нём. Когда ассоциации начинают действовать заново, то есть когда появляются повторения соответствующих впечатлений, они под влиянием того или иного внутреннего или внешнего случайного фактора начинают функционировать, и в другой локализации начинают повторяться однородные впечатления, вызванные ими.
 Все особенности мировоззрения обычного человека и характерные черты его индивидуальности возникают в зависимости от последовательности импульсов, протекающих в нём в момент восприятия новых впечатлений, а также от автоматизма, установленного для возникновения процесса повторения этих впечатлений. Именно это и объясняет несоответствие, всегда наблюдаемое даже средним человеком во время его пассивного состояния, в нескольких ассоциациях, не имеющих ничего общего между собой, которые одновременно протекают внутри него.
 Упомянутые впечатления в общем присутствии человека воспринимаются благодаря трём аппаратам в нём, поскольку в присутствиях всех животных вообще имеются аппараты, действующие в качестве воспринимателей для всех семи так называемых “планетноцентротяжестных вибраций”. Структура этих воспринимательных аппаратов та же, что и во всех частях организма. Они состоят из приспособлений, напоминающих чистые восковые фотографические диски. На этих дисках, или, как их можно назвать по-другому, “бобинах”, все воспринятые впечатления начинают записываться с первых дней появления человека на свет и даже раньше – во время периода его формирования в чреве матери.
 Отдельные аппараты, составляющие этот механизм, также обладают неким автоматически действующим приспособлением, благодаря которому вновь поступающие впечатления в добавление к тому, что они записываются рядом с впечатлениями, прежде воспринятыми и подобными им, также записываются рядом с теми впечатлениями, которые воспринимаются одновременно с последними.
 Таким образом, каждое испытываемое впечатление записывается в нескольких местах и на нескольких бобинах и там, на этих бобинах, оно остаётся без изменений.
 Эти полученные путём впечатлений восприятия имеют такое свойство, что от контакта с однородными вибрациями того же качества они, так сказать, “возбуждаются” и в них тогда повторяется действие, подобное действию, которое вызвало первое впечатление. И именно это повторение всех прежде воспринятых впечатлений, порождающих то, что называется ассоциацией, и части этого повторения, входящие в поле внимания человека, вместе обуславливают то, что называется “памятью”.
 Память среднего человека, по сравнению с памятью гармонически усовершенствованного человека, – очень и очень несовершенное приспособление для использования в течение его ответственного существования прежде воспринятого запаса впечатлений. С помощью памяти средний человек из воспринятых прежде впечатлений может пользоваться, так сказать, “следить за развитием” лишь очень маленькой части своего запаса впечатлений, в то время как память, присущая реальному человеку, следит за развитием всех его впечатлений без исключения, когда бы они ни воспринимались.
 Было проделано много экспериментов и было установлено с неоспоримой точностью, что каждый человек в определённых состояниях – как, например, в состоянии некоторой стадии гипноза может вспомнить до мельчайших подробностей всё, что случалось с ним когда-либо; он может вспомнить все жесты и ощущенения, лица и голоса людей вокруг себя даже в самые первые дни своей жизни, когда он был ещё, согласно общепринятым понятиям, бессознательным существом.
 Когда человек находится в одном из таких состояний, то можно искусственно заставить начать работать даже бобины, скрытые в самых тёмных уголках механизмов. Но часто случается так, что эти бобины начинают раскручиваться сами под влиянием скрытого или открытого шока, вызванного каким-либо переживанием, после чего перед человеком внезапно возникают давно забытые сцены, картины, лица и так далее.
 Таков обычный средний человек – бессознательный раб всего, что служит универсальным (общекосмическим) целям, чуждым его собственной личной индивидуальности. Он может прожить все свои годы таким, каков он есть, и таким он уничтожается навсегда.
 Но в то же время Великая Природа дала ему возможность быть не просто слепым орудием всего того, что служит этим общекосмическим объективным целям, но, служа Ей и реализуя то, что предназначено для него, – что является уделом каждой дышащей твари, – работать в то же время также и для себя, для своей собственной реальной индивидуальности. Эта возможность была дана также для служения общей цели благодаря тому факту, что для равновесия этих объективных законов необходимы относительно освобождённые люди.
 Хотя упомянутое освобождение возможно, тем не менее, имеет какой-нибудь человек шанс достичь его или нет – сказать сложно. Имеется масса причин, которые могут этого не позволить и которые, более того, в большинстве случаев зависят не от нас лично и не от Великих Законов, а только от различных случайных условий нашего возникновения и формирования, из которых главным является наследственность и условия, в которых протекает наш подготовительный период (детство и отрочество); именно эти неконтролируемые условия могут не позволить это освобождение.
 Главной трудностью на пути к освобождению от всего рабства является то, что необходимо с намерением, вытекающим из своей собственной инициативы и настойчивости, при поддержке своих собственных усилий, то есть не посредством чужой воли, а посредством своей собственной, добиться искоренения из своего присутствия как уже зафиксированных последствий некоторых свойств того, что в наших предках называлось “органом Кундабуфер”, так и предрасположения к этим последствиям, которые могут возникнуть снова.
 Для того чтобы вы могли иметь, по крайней мере, приблизительное понимание об этом странном органе с его свойствами, а также о проявлениях в нас последствий этих свойств, мы должны остановиться на этом вопросе подольше и подробнее поговорить о нём.
 Великая Природа в своём Предвидении по многим важным причинам (насчёт которых будут даны теоретические объяснения в дальнейших лекциях) была вынуждена поместить внутрь общих присутствий наших далёких предков такой орган, благодаря свойствам которого они могли бы быть защищёнными от необходимости видеть и чувствовать что бы то ни было так, как оно происходит в реальности.
 Хотя этот орган позднее был удалён – также Великой Природой из их общих присутствий, тем не менее, в силу космического закона, выражающегося словами “усвоение результатов часто повторяемых действий”, и согласно этому закону, от частого повторения одного и того же действия в каждой мировой концентрации при определённых условиях возникают предрасположения производить подобные результаты.
 Это совпадающее с законом предрасположение, возникшее в наших предках, передавалось из поколения в поколение по наследству, так что когда их потомки в процессе своего обычного существования установили многочисленные условия, оказавшиеся благоприятными для этого “совпадения с законом”, то, начиная с этого времени, последствия различных свойств данного органа возникли и в них, и усваивались в силу передачи по наследству из поколения в поколение. В конце концов, последующие поколения приобрели почти те же свойства, что и их предки.
 Приблизительное понимание проявлений в нас этих последствий может быть получено из следующего факта, совершенно понятного нашему Разуму и не вызывающего никакого сомнения.
 Все мы, люди, смертны, и каждый человек может умереть в любой момент. А теперь возникает вопрос: может ли человек действительно нарисовать себе и, так сказать, “пережить” в своём сознании процесс своей собственной смерит?
 Нет! Свою собственную смерть и переживание этого процесса человек никогда, как бы он ни желал, не может себе нарисовать.
 Современный обычный человек может нарисовать себе смерть другого, хотя даже и это не полностью. Он может нарисовать себе, например, что некий мистер Смит выходит из театра и, переходя улицу, попадает под автомобиль, который давит его насмерть: или же вывеска, оторванная ветром, падает на голову мистера Джонса, который случайно проходил мимо, и убивает его на месте; или же мистер Браун, поев несвежих раков, отравляется, и умирает на сле-дуюгций день. Каждый человек может легко представить себе всё это.
 Но может ли средний человек придумать ту же самую возможность для себя, какую он допускает для мистера Смита, мистера Джонса и мистера Брауна, и почувствовать и пережить всё отчаяние от того, что эти события могут произойти и с ним? Подумайте, что стало бы с человеком, который ясно нарисовал себе и переживает неизбежность своей собственной смерти? Если он размышляет серьёзно и действительно способен войти глубоко во всё это и познать свою собственную смерть – что могло быть более ужасным?
 В обычной жизни, особенно в недавнее время, помимо угнетающего факта неизбежности смерти, которая должна неумолимо случиться с ними, имеется также большое количество других подобных фактов, которые при реальном воображении одной только возможности пережить их должны вызвать в вас чувство невыразимой муки и страдания.
 Предположим, что такие современные люди, которые уже полностью потеряли всякую возможность иметь какую бы то ни было реальную объективную надежду на будущее, то есть те из них, которые никогда ничего не “сеяли” в течение своей ответственной жизни и которым, следовательно, нечего “пожать” в будущем, предположим, что они познали бы неизбежность своей скорой смерти тогда только от переживания одной этой мысли они повесились бы.
 Особенность воздействия последствий свойств упомянутого органа на общую психику людей именно в том и состоит, что благодаря ему среди большинства современных людей – этих трёхмозговых существ, в которых были заложены все надежды и ожидания нашего Творца на счёт того, что они могут стать служителями высших целей, – не возникает познания ни одного из этих истинных ужасов, а также что оно даёт им возможность мирно проводить своё существование в бессознательном выполнении того, что было предназначено, но предназначено только для обслуживания ближайших непосредственных целей Природы, поскольку они тем временем потеряли из-за своей ненормальной и не подабающей человеку жизни всякую возможность служить более высоким целям.
 В силу этих последствий в психике этих людей не только не возникает ощущения этих ужасов, но с целью самоуспокоения они даже выдумывают всевозможные фантастические объяснения, угодные их наивной логике, насчёт того, что они реально ощущают, а также насчёт того, что они вообще не ощущают.
 Например, предположим, что разрешение вопроса о нашей неспособности действительно ощущать различные возможности и истинные ужасы – особенно ужас своей смерти – стало бы, так сказать, “жгучим вопросом дня” – как это происходит с некоторыми вопросами современной жизни людей, – тогда, по всей вероятности, все современные люди, обычные смертные, а также и так называемые “учёные” категорически предположили бы решение, которое они, не сомневаясь ни на секунду и, как говорится, “с пеной у рта”, обосновали бы как следует: что фактически людей спасает от возможности пережить такие ужасы не что иное, как их “воля”.
 Но если допустить это, почему же тогда эта самая предполагаемая “воля” не защищает нас от всех мелких страхов, которые мы испытываем на каждом шагу.
 Для того, чтобы почувствовать и понять всем своим существом то, что я сейчас говорю, а не просто “понять” своим, так сказать “ущербным умом”, который, к несчастью для нас, стал преобладающей наследственностью современных людей, представьте себе следующее.
 Сегодня после лекции вы возвращаетесь домой, раздеваетесь и ложитесь в постель, но как раз в этот момент, когда вы укутываетесь в одеяло, из-под подушки выскакивает мышь и, пробежав по вашему телу, ныряет в складки одеяла.
 Признайте искренне, не пробежала ли уже по вашему телу дрожь только при одной мысли о такой возможности? Ни капли?!
 А теперь, пожалуйста, постарайтесь сделать исключение и без участия какой бы то ни было, так сказать, “субъективной эмоциональности”, которая зафиксировалась в вас, думать только своим разумом о таком возможном случае с вами, и вы сами тогда поразитесь, что реагируете на это таким образом. Что же в этом страшного? Это всего лишь обычная домашняя мышь – самое безвредное и безобидное из всех животных.
 А теперь я спрашиваю вас: как можно объяснить-всё то, что говорилось о той воле, которая предполагается в каждом человеке? Как можно примирить то, что человек приходит в ужас от маленькой робкой мышки – самой пугливой из всех созданий,- и от тысячи других подобных пустяков, которые, возможно, никогда с ним не произойдут, и, тем не менее, не испытывает никакого ужаса перед неизбежностью своей собственной смерти? Во всяком случае, объяснить такое явное противоречие действием знаменитой воли человека невозможно.
 Когда это противоречие рассматривается открыто, без всяких предвзятостей, то есть без уже готовых понятий, извлечённых из мудрствований так называемых “авторитетов”, которые в большинстве случаев стали таковыми лишь благодаря наивности и стадному инстинкту людей, а также вследствие результатов, зависящих от ненормального образования и возникающих, затем, в нашем мышлении, то становится неоспоримо очевидным, что все эти ужасы, от которых в человеке не возникает импульса, как мы уже говорили, повеситься, допускаются самой Природой в той степени, в какой они необходимы для процесса нашего обычного существования.
 И действительно, без них, – без всех этих, в объективном смысле, как говорится, “блошиных укусов”, которые кажутся нам беспрецедентными ужасами, в нас не могли бы протекать никакие переживания вообще — ни радости, ни горя, надежды, разочарования и т. д., а также мы не могли бы иметь тех или иных забот, стимулов, стремлений и вообще всевозможных импульсов, которые побуждают нас действовать, чего-то достигать, стремиться к какой-то цели. Именно сумма всех этих автоматических, как их можно назвать, “детских переживаний”, возникающих и протекающих в среднем человеке, с одной стороны, составляет и поддерживеют его жизнь, а с другой стороны, не дает ему ни возможности, ни времени увидеть и почувствовать реальность.
 Если бы среднему современному человеку дать возможность ощущать или помнить хотя бы только свои мысли о том, что в определённое известное число, например, завтра, через неделю, месяц или даже год или два, он умрёт и умрёт наверняка – что же тогда останется, можно спросить, от всего того, что до сих пор заполняло и составляло его жизнь? Всё потеряло бы свой смысл и значение для него. Какую важность имел бы для него тогда орден, который он получил вчера за долгую службу и который так долго радовал его? Или тот взгляд, который он недавно заметил, полный обещания, от женщины, которая долго была объектом его постоянного невознаграждённого желания? Или газеты за утренним кофе? Или почтительное приветствие соседа по лестничной клетке, театр, вечер, отдых, сон и все его любимые вещи? Зачем тогда всё это? Они бы уже не имели того значения, которое придавалось им прежде, даже если человек знал, что смерть настигнет его только через пять или шесть лет.
 Короче, смотреть своей собственной смерти, как говорится, “в лицо” средний человек не может и не должен – он бы тогда, так сказать, “вышел бы из своей скорлупы” и перед ним в ясной форме возник бы вопрос: зачем мы тогда живём, трудимся и страдаем?
 Именно для того, чтобы такой вопрос не мог возникнуть, Великая Природа, убедившись, что в общих присутствия большинства людей уже перестали существовать какие бы то ни было факторы для достойных проявлений, свойственных трёхмозговым существам, предусмотрительно защитила их тем, что позволила возникнуть в них разнообразным последствиям тех недостойных свойств, не подобающих трёх мозговым существам, которые из-за отсутствия должной реализации побуждают их к тому, чтобы они не воспринимали и не ощущали реальность.
 И Великая Природа была вынуждена приспособить Себя к такой, в объективном смысле, ненормальности вследствие того факта, что благодаря условиям своей обычной жизни, установленным самими людьми, ухудшающиеся качества их излучений, необходимых для Высших Общекосмических целей, настойчиво требовали для поддержания равновесия увеличения количества их жизней.
 Отсюда следует, что жизнь вообще даётся людям не ради их самих, но что эта жизнь необходима для упомянутых внешних космических целей, и поэтому Великая Природа охраняет эту жизнь так, чтобы она могла протекать в более или менее сносной форме, и заботится о том, чтобы она не прекратилась преждевременно.
 Разве мы, люди, сами не так же охраняем, кормим и присматриваем и делаем как можно более удобной жизнь наших свиней и овец? Разве мы делаем всё это потому, что мы ценим их жизнь ради их жизни? Нет! Мы делаем всё это для того, чтобы в один прекрасный день зарезать их и получить мясо, которое нам требуется, с возможно большим количеством жира.
 Таким же образом Природа принимает все меры, чтобы обеспечить такое положение, при котором мы жили бы, не видя ужасов, и жили бы долго и не вешались, а затем, когда мы понадобимся, она зарежет нас. При установившихся условиях обычной жизни людей это уже стало теперь неизменным Законом Природы.
 В нашей жизни имеется определённая большая Цель, и все мы должны служить этой Великой Общей Цели – в этом заключается весь смысл и предназначение нашей жизни. Все люди без исключения являются рабами этого Величия и все вынуждены волейневолей подчиняться и выполнять без условий и компромиссов то, что было предназначено для каждого из нас его переданной наследственностью и его приобретённым бытием.
 Сейчас, после всего того, что я сказал, возвращаясь к главной теме лекции, прочитанной сегодня здесь, я хочу освежить в вашей памяти то, на что я ссылался несколько раз при определении человека, – на выражениях “реальный человек” и “человек в кавычках”, и в заключении сказать следующее.
 Хотя реальный человек, – который уже приобрёл своё собственное “Я”, а также и “человек в кавычках” – который не приобрёл своего “Я”, оба в равной степени являются рабами этого Величия, тем не менее, разница между ними, как я уже говорил, состоит в том, что, поскольку отношение первого к своему рабству сознательное, он приобретает возможность, при одновременном служении Всеуниверсальной Реализации, применять часть своих ресурсов, согласно предвидению Великой Природы, для приобретения для себя “непреходящего бытия”, в то время как последний, не признавая своего рабства, в продолжение всего процесса своего существования служит исключительно лишь как вещь, которая, когда в ней прекращается надобность, исчезает навсегда.
 Для того чтобы сделать то, что я только что сказал, более понятным и конкретным, будет полезно, если мы сравним человеческую жизнь вообще с большой рекой, которая возникает из разных источников и течёт по поверхности нашей планеты, а жизнь всякого отдельного человека – с одной из капель воды, составляющих эту реку жизни.
 Эта река сначала течёт как целое по сравнительно ровной долине, а в том месте, где Природа претерпела то, что называется “катаклизмом, не соответствующим закону”, она делится на два отдельных потока, или, как говорится также, в этой реке происходит “деление вод”. Вся вода одного потока вскоре после того, как она прошла через это место, течёт далее по ещё более ровной долине и, наконец, без помех впадает в обширный океан. Второй поток, продолжая своё течение через места, образованные последствиями упомянутого катаклизма, уходит, в конце концов, в щели, находящиеся в земле и являющиеся последствием того же катаклизма, и просачивается в самые глубины земли.
 Хотя после разветвления вод оба эти потока текут дальше независимо и больше не смешиваются, тем не менее, на протяжении всего своего дальнейшего курса они часто приближаются друг к другу близю, так что все результаты, порождённые процессами их протекания, сливаются, и иногда, во время больших атмосферных явлений (таких как бури, ветры и так далее), брызги воды или даже отдельные капли переходят из одного потока в другой.
 Индивидуальная жизнь каждого человека до достижения им ответственного возраста соответствует капле воды в первоначальном течении реки, а место, где происходит раздел воды, соответствует времени, когда он достигает совершеннолетия. После этого разветвления всякое значительное последующее движение, согласно закону, как этой реки, .так и всех мелких деталей движения вод, применимо в равной степени к каждой отдельной капле как раз настолько, насколько данная капля существует в общей сумме потоков этой реки. Для самой капли все её перемещения, направления, состояния, вызванные её положениями вследствие разнообразных случайно возникших окружающих условий и вследствие ускоренного или замедленного темпа её движения, имеют всегда совершенно случайный характер. Для капель не существует отдельно предопределенной личной судьбы, – предопределённая судьба существует только для всей реки. В начале течения реки капля один момент находится здесь, следующий момент там, а моментом позже она вообще выплеснуться из реки и испариться.
 Итак, когда из-за неподобающей жизни людей Великая Природа была вынуждена породить соответствующее “нечто” в их общих присутствиях, то, начиная с этого времени, было установлено в целях общей реализации всего существующего то, что человеческая жизнь на Земле должна течь в двух потоках.
 И Великая Природа предвидела и постепенно зафиксировала в деталях своей общей реализации такую соответствующую совпадаемость с законом, что в каплях воды первоначального течения реки жизни, которые имеют соответствующие внутренние субъективные данные, может возникнуть то “нечто”, благодаря чему приобретаются определённые свойства, дающие возможность в месте разделения вод реки жизни войти в тот или иной поток.
 Это “нечто”, которое в общем присутствии капли воды является фактором, реализующем в нем свойства, соответствующие тому или другому потоку, в общем присутствии каждого человека, который достигает ответственного возраста, является тем “Я”, на которое мы ссылались в сегодняшней лекции. Человек, который имеет в своём общем присутствии своё собственное “Я”, входит в один из потоков реки жизни, а человек, который не имеет своего “Я”, входит в другой. Последующая судьба каждой капли в общей реке жизни определяется при разделе вод согласно тому потоку, в который попадает капля. Она определяется, как уже говорилось, тем фактом, что один из этих двух потоков, в конце концов, вливается в океан, то есть в ту сферу общей Природы, которая часто имеет так называемый “повторяющийся обмен веществ между различными великими космическими концентрациями” через процесс так называемого “Покхдалистжанча” – часть этого процесса, между прочим, современные люди называют “циклоном”, – вследствие которого эта отдельная капля воды имеет возможность эволюционировать до следующей более высокой концентрации; другой же поток в конце своего течения, как уже говорилось, уходит в щели в нижней области Земли, где он участвует в непрерывном инволютивном процессе, который, протекая внутри планеты, превращает в пар и распределяет в соответствующие сферы все капли, потоки и т.п.. После разветвления вод детали внешнего движения с целью реализации определённого предназначения обоих потоков также вытекают из всё тех же космических законов, но только результаты, вытекающие из них, так сказать, “субъективизируются” для обоих потоков соответственно; и хотя они начинают функционировать независимо, тем не менее, всё время они взаимно изменяют и поддерживают друг друга.
 Эти субъективизированные вторичные результаты, вытекающие из фундаментальных космических законов, функционируют иногда бок о бок, иногда сталкиваются или пересекаются, но никогда не смешиваются. Действия этих субъективизированных второстепенных результатов могут иногда при определённых окружающих условиях распространятся также и на отдельные капли.
 Для нас, современных людей, главное зло состоит в том, что мы, в силу разнообразных условий нашего обычного существования, установленного нами самими, – и главным образом вследствие ненормального так называемого “образования”, достигая ответственного возраста и приобретая присутствия, соответствующие только тому потоку реки жизни, который, в конце концов, уходит в нижние районы, входим в него и уносимся им туда, куда он пожелает. Не раздумывая о последствиях, мы остаёмся пассивными и, подчиняясь потоку, плывём вперёд и вперёд.
 До тех пор, пока мы остаёмся пассивными, мы не только должны будем служить лишь как средство для инволюционной или эволюционной конструкции Природы, но всю свою оставшуюся жизнь нам придётся рабски подчиняться всякому капризу любого рода слепых событий.
 Поскольку большинство присутствующих слушателей уже, как говорится, “перешло” в ответственный возраст, и они искренне признают, что до сих пор не приобрели своего собственного “Я”, и в то же время, согласно сути того, что я сказал, они не представляют себе никаких особенно благоприятных перспектив, то для того, чтобы вы, именно вы, – признающие это – не были бы сильно, как говорится, “обескуражены” и не впали бы в обычный так называемый “пессимизм”, повсюду преобладающий в современной жизни людей, я скажу совершенно откровенно и безо всякой задней мысли, что согласно моим убеждениям, которые сформировались в результате долгих лет исследований, подкреплённых многочисленными и совершенно исключительными экспериментами, давшими результаты, на которых основан Институт Гармонического Развития Человека, – даже для вас ещё не все потеряно.
 Дело в том, что упомянутые эксперименты и исследования показали мне очень ясно и определённо, что во всех существах, находящихся под покровительством Матери Природы, предусматривается возможность приобрести ядро своей сущности, то есть своё собственное “Я”, даже после начала своего ответственного возраста.
 Предусмотрительность справедливой Матери Природы состоит в данном случае в том, что нам дана возможность при определённых внутренних и внешних условиях перейти из одного потока в другой. Выражение, которое дошло до нас из древних времён, – “первое освобождение человека” – относится именно к этой возможности: перейти из потока, которому предназначено исчезнуть в нижних районах, в поток, который вливается в обширные пространства безграничного океана.
 Перейти в другой поток не так легко – не просто пожелаете и переходите. Для этого, прежде всего, необходимо сознательно выкристаллизовать в себе данные для порождения в ваших общих присутствиях постоянного и неугасимого импульса желания такого перехода, а затем, впоследствии, – долгая соответствующая подготовка.
 Для этого перехода необходимо, прежде всего, отречься от всего того, что нам кажется “благом”, но что в действительности является автоматическими, рабски приобретёнными привычками, находящимися в этом потоке жизни. Другими словами, необходимо стать мёртвым к тому, что стало для вас обычной жизнью. Именно об этой смерти говорится во всех религиях, и она определяется изречением, дошедшим до нас из далёкой древности: “Без смерти нет воскресения”, то есть “Если не умрёшь – не воскреснешь”., “Если не умрёшь – не оживёшь”. Упомянутая смерть не есть смерть тела, поскольку для такой смерти нет необходимости воскресения, ибо если есть душа – и более того, душа бессмертная, она может обойтись и без воскресения тела. Также нет никакой необходимости воскресения для нашего появлении перед Страшным Судом Еоспода Бога, как нас учили отцы Церкви.
 Нет! Даже Иисус Христос и все другие пророки, посланные Свыше, говорили о смерти, которая может произойти в течение жизни, то есть о смерти того “тирана”, от которого происходит наше рабство в этой жизни, и от освобождения от которого и зависит “первое освобождение” человека.
 Подводя итог тому, что было сказано, всем идеям, изложенным в лекции, которая была вам прочитана, а также тому, что я добавил сегодня о двух категориях современных людей, которые в отношении внутреннего содержания не имеют друг с другом ничего общего, и о последствиях органа “Кундабуфер”, я считаю необходимым сказать и даже подчеркнуть ещё раз, что все без. исключения недоразумения, возникающие в процессе нашей коллективной жизни, – и даже такие великие события, как войны, гражданские войны и другие подобные несчастья общего характера,- проистекают из-за свойства, закрепленного в общих присутствиях обычных людей, никогда специально не работавших над собой. Свойство это я на этот раз назвал бы “отражение реальности в своём внимании вверх тормашками”.
 Каждый человек, если хотя бы немного он может думать, так сказать, “не отождествляясь” со своими страстями, должен согласиться с этим, если он примет в расчёт только один единственный факт, а именно тот факт, что все наши переживания, которые сначала, как раз в тот момент, когда они уже протекают в нас, кажутся неописуемыми ужасами, оказывается по истечении лишь незначительного времени – когда эти переживания сменились другими и вспоминаются случайно и когда, согласно нашему логическому разумению, мы находимся уже в другом состоянии – не стоящими, как говорится, “гроша ломаного”. В среднем человеке результаты его мышления и чувств часто приводят к тому, что, если можно так выразиться, “муха становится слоном, а слон – мухой”.
 Проявление в общих присутствиях упомянутых людей этого пагубного свойства особенно интенсивно реализуется во время таких событий, как войны, революции, гражданские войны и так далее. Именно во время этих событий особенно резко проявляется то состояние, констатируемое даже ими, под воздействие которого подпадают, за малым исключением, они все и которое называется “массовый психоз”.
 Суть этого состояния в том, что средние люди, получающие со своим слабым мышлением, которое в такое время становится ещё более слабым, шоки от пагубных историй того или иного сумасшедшего, становясь, в полном смысле слова, жертвами этих пагубных историй, проявляют себя совершенно автоматически. В течение периода, когда они оказываются под воздействием такого бедствия – бедствия, которое уже стало для современных обычных людей их неотделимой наследственностью, – в их общих присутствиях уже полностью перестает существовать то священное, что называется “Совестью”, данными для возможности приобретения которой Великая Природа одарила их как богоподобных существ в отличие от просто животных.
 Сведущие люди искренне сожалеют как раз об этой особенности современных людей, потому что, согласно историческим данным, а также экспериментальным данным многочисленных истинных ученых прошлых эпох, Великая Природа уже давно перестала иметь необходимость в таком явлении как массовый психоз для поддержания своего равновесия. Скорее наоборот – такая периодически возникающая в людях наследственность всегда принуждает её к новым приспособлениям, таким, как, например, увеличение рождаемости, изменение того, что называется “темпом общей жизни” и так далее.
 После всего того, что я сказал, я считаю необходимым далее подчеркнуть, что все исторические данные, которые дошли до современных людей и которые мне довелось узнать, – а именно исторические данные относительно того, что действительно происходило в прошлом в жизни людей, а не те данные, выдуманные современными так называемыми “учёными” существами, главным образом немцами, которыми пичкают всё подрастающее поколение почти повсюду на Земле, – ясно показывают, что люди прежних эпох не разделялись на два потока жизни, а все текли в одной реке. Общая жизнь человечества разделилась на два потока, начиная с того времени, которое называется “Тиклиамишской цивилизацией”, предшествовавшей цивилизации Вавилонской.
 Начиная именно с этого, времени постепенно закрепилась и окончательно установилась та организация жизни человечества, которая, как должен констатировать каждый здравомыслящий человек, может теперь функционировать более или менее терпимо только тогда, когда люди делятся на хозяев и рабов.
 Хотя быть либо хозяевами, либо рабами в коллективном существовании среди детей Общего Отца, подобных нам, недостойно человека, тем не менее, в силу существующих в настоящее время условий, которые уже основательно закрепились в процессе коллективной жизни людей и источник которых лежит в далёкой древности, мы должны примириться с этим и принять компромисс, который, согласно беспристрастному рассуждению, должен соответствовать нашему собственному личному благу и в то же время не противоречил бы также приказам, идущим к нам, людям, от “Первичного Источника Всего Существующего”. Такой компромисс, я думаю, возможен, если некоторые люди сознательно поставят перед собой как главную цель своего существования приобретение в своём присутствии всех соответствующих данных для того, чтобы стать хозяевами среди окружающих их, подобных им же самим.
 Отталкиваясь от этого и действуя согласно мудрому изречению древних времён, утверждающему, что “для того, чтобы быть в действительности истинным альтруистом, необходимо прежде стать сверхэгоистом”, а также пользуясь здравым смыслом, данным нам Великой Природой, каждый из нас должен поставить своей целью стать в процессе нашей коллективной жизни хозяином. Но хозяином не в том смысле и значении, которое это слово имеет для современных людей (то есть в смысле обладания многими рабами и большой суммой денег, полученных в большинстве случаев по наследству), но в том смысле, что данный человек в силу своих, в объективном смысле, искренних поступков по отношению к окружающим, то есть в силу своих действий на основе лишь чистого Разума без участия тех импульсов, которые в нём, как и во всех людях, порождаются из упомянутых последствий свойств пагубного органа Кундабуфер, приобретет в себе то “нечто”, которое само по себе заставит всех тех, кто его окружает, склониться перед ним и с почтением выполнять его приказы.
  Я считаю теперь эту первую серию своих писаний оконченной, и оконченной в такой форме, которая удовлетворяет даже меня самого.