• Понимание.
• Модальность времени.
• После Гурджиева.
• Блудный сын.
• Центры и самости.
• Базовая кристаллизация.
• Высшие центры.

Понимание

Игорь Нежинский: Давай начнем с “простого” вопроса: что такое Четвертый путь? В каком смысле, в каком ракурсе стоит говорить об этом сейчас?
Сатьям Упахар: Сейчас – это что значит?
И.Н. Сейчас – это сегодня, в наше время, после Гурджиева и Успенского, после их учеников, после Ошо, когда что-то в мире изменилось кардинально.
С.У. Ну, о времени стоит поговорить отдельно. Давай вернемся к этому чуть позже. Что же касается Четвертого пути, то если говорить предельно коротко, это путь понимания, практического знания и реального умения. Разумеется, это еще и особый концептуальный контекст, в котором Гурджиев и Успенский рассматривали Космос и Человека, это еще и особая методология и т.д. Но, на мой взгляд эти три момента – понимание, практическое знание и умение – являются ключевыми.
И.Н. Эти слова ты употребляешь в не совсем обычном смысле?
С.У. Я употребляю их в реальном смысле. “Обычный смысл”, то есть тот смысл, который придается словам в их повседневном употреблении, в контексте данного разговора лишен всякой значимости. Но я не имею в виду какие-то сверхсмыслы. Я употребляю слова в их реальном значении, которое хотя бы как-то доступно современному человеку, во всяком случае, доступно тем людям, которым будет интересна наша беседа. В этом реальном значении слова в какой-то мере соотносятся с тем, что Гурджиев называл “Реальным миром”. В своем же обычном употреблении, – на социальном и бытовом уровне, – слова давно девальвировали, лишились связи с Реальным миром. В быту, в социуме слова говорятся механически. И их смыслы стали механическими – они пребывают в низшей, автоматической части ума.
И.Н. Но, во всяком случае, ты употребляешь эти слова – понимание и т.д. в определенном и специфическом контексте.
С.У. Да, конечно. Речь идет о внутреннем мире человека, точнее о той части внутреннего мира, где человек может быть сколько-нибудь сознательным. Реальное умение касается способности человека быть в этом внутреннем мире, быть и делать. Делание, о котором идет речь, конечно, тоже вполне, как ты говоришь, “специфично”. Самовоспоминание, работа с негативными эмоциями, ментальная медитация, “правильное размышление” и т. п., – я говорю прежде всего об этом. Скажем так: о внутренней работе.
И.Н. Понимание – прежде всего?
С.У. Да, понимание первое и главное.
И.Н. Ты употребляешь это слово в гурджиевском смысле, как равнодействующую знания и бытия?
С.У. Конечно. Но полезно отойти от этого немного в сторону, чтобы взглянуть на понимание под другим углом. Парадокс заключается в том, что гурд- жиевская формулировка хороша для тех, кто уже хоть как-то понимает, кто уже сделал реальное усилие по осознанию своей механичности, автоматичности своей жизни. Обычный же “средний” человек всю жизнь может пребывать в иллюзии “понимания”. Он также совершенно уверен, что он есть, что он обладает бытием, и что у него есть определенное знание. Вот такая иллюзия, тройная иллюзия, и с ней ничего нельзя поделать, если сам человек что-то не осознает, не увидит в себе самом.
Но, в то же время, каждый человек (мы тут говорим о тех, кто еще сохранил в себе, так сказать, человекость) имеет некоторую интуицию понимания. Правда, пребывая в иллюзиях, о которых только что шла речь, он не может развить эту интуицию, и она остается в зачаточной форме. Но, с другой стороны, о реальном понимании можно говорить, обращаясь к этой изначальной интуиции. Я думаю, можно отталкиваться от этого, тогда некоторые аспекты понимания станут более ясными.
И.Н. Ну а чем понимание отличается от практического знания? И чем это последнее отличается от умения?
С.У. Эти вещи, конечно, связаны друг с другом. Но это разные вещи. Простой пример. Человек учится играть на пианино. Сначала он осваивает простые элементы умения. Он учится играть гаммы. Он учится играть простые мелодии. Он учится читать ноты – вот здесь входит практическое знание: он учится играть по нотам. Когда он немного научился играть по нотам, он уже обладает минимальным умением и минимальным практическим знанием. Это знание в данном случае – знание нот, знание того, как переводить нотный знак в звук, как играть пьесу. Это знание практическое, оно реализуется через умение (умение играть) и закрепляется в навыке. Позже, с развитием умения и практического знания, может придти понимание фортепианной игры, понимание этого аспекта музыки. А может не придти.
И.Н. Ты приравниваешь умение к навыку?
С.У. Нет. Разве умение даже обычного музыканта-любителя сводится к простому навыку? Я уже не говорю о музыканте-профессионале и о том, кого мы называем “артистом”, имея в виду его причастность настоящему искусству. “Уметь играть на пианино”-это не просто навык, также как, например, “уметь играть в теннис”, или даже в футбол.
И.Н. А в случае, скажем, компьютера, – чтобы элементарно научиться работать на компьютере, например, набирать тексты, чтобы быть просто “грамотным пользователем”, тоже необходимо умение, как ты его понимаешь?
С.У. Ну, компьютер – это печальный случай. Материальное воплощение всего механического “прогресса”. Нет, “грамотному пользователю” нужен именно навык, так же, как навык нужен дровосеку или мяснику. Здесь речь идет как раз о механичности. Хотя программисту уже необходимо умение и практическое знание.
Что же касается так называемых “творческих профессий”, которые, впрочем, уже, фактически, исчезают, то в них нужно и умение и практическое знание, и хотя бы какое-то понимание.
И.Н. Я все же хочу прояснить различие между этими тремя. Я задам вопрос из “механической рациональности”. Может ли быть практическое знание без понимания? Или умение без практического знания?
С.У. Давай возьмем другой пример. Из спортивной области. Футбольный тренер может в силу возраста уже не иметь реального умения играть в футбол. Во всяком случае, на уровне молодого футболиста. Но у него, у тренера, останется практическое знание футбола и какое-то понимание этой игры. От понимания игры – именно от понимания, не от практического знания, – зависит, будет ли он тренером национальной сборной или клуба второй лиги.
Реальное умение зависит от многих факторов, – возрастных, физиологических и т.п. Но практическое знание и понимание от них не зависят.
И.Н. Ты полагаешь, что это касается и психологической и “энергетической” сфер?
С.У. Да. Мы и говорим, прежде всего, о “внутреннем мире”. Что касается Четвертого пути, то именно к “внутреннему пространству” относится практическое знание и умение. Но, как ты понимаешь, не стоит сводить это внутреннее пространство “сознательной субъективности” к психоэнергетике. В нем есть, по крайней мере потенциально присутствует, кое-что еще крайне важное.
И.Н. Давай вернемся к пониманию. Разумеется, оно в принципе доступно любому человеку, а не только тому, кто практикует Четвертый путь. Хотя, соглашусь с тобой, на этом пути понимание есть ключевой момент. Насколько я помню, Гурджиев в ранний период, а затем и Успенский говорили, что не стоит ничего делать, если ты не понял, как это делать. Здесь есть некий тонкий, ускользающий момент. Понимание должно быть в начале, и, в то же время, оно формируется в процессе практики. Это парадокс?
С.У. В какой-то мере. Но в очень малой. Человек начинает реальную “практику” любого Пути, когда в нем уже вызрело некоторое понимание, выталкивающее его из социального среднего, из “Матрицы”. Это понимание может быть зародышевым, минимальным, но именно оно формирует реальную мотивацию, “духовное намерение”. Если такой мотивации, такого намерения нет, или оно чисто виртуально, то человек никуда не будет двигаться. Он может “интересоваться”, формально участвовать в разных группах, но реального продвижения не будет
Есть и другая сторона этой же медали – псевдопонимание. Если у человека нет минимального понимания, то он легко сползает в псевдоэзотерический навоз, я имею в виду, сползает вполне конкретно, на “энергетическом” уровне. Весь этот гнилой кисель из НЛО, пришельцев, чакр, кармы, кундалини, черной, серой и красной магии, Атлантиды и “тамплиеров-розенкрайцеров” создан людьми с отсутствующим пониманием для тех, у кого понимания нет. Псевдоэзотеризм всегда был и будет привлекателен для толпы, потому что здесь, помимо всего прочего, не надо ничего понимать. Достаточно иллюзии понимания, о которой мы говорили в начале.
И.Н. Но понимание конкретных методов?
С.У. Оно должно проложить путь практическому знанию. А это последнее – определенному умению. В приведенном мною примере с обучением игре на пианино человек должен в самом начале понимать некоторые самые общие вещи: что такое пианино, что такое ноты, что такое музыка в целом. Затем, человек должен решить, хочет ли он учиться игре на фортепиано, и если да, он должен иметь реальное намерение, реальную решимость научиться.
Точно так же на Четвертом пути – и я не имею в виду его жесткую форму, которую навязывали некоторые ученики Гурджиева и, в какой-то мере, Успенский, а, скорее, дух гурджиевского учения, – человек в начале должен понять что-то относительно себя, своей ситуации и Космоса, мира в целом. Исходя из этого понимания и практического изучения самого себя, он – человек – может подойти к конкретным методам и “техникам”. Например, крайне важно понять, что такое самовоспоминание, что значит помнить себя, что здесь имеется в виду. Как показывает опыт многие из числа “правоверных гурджиевцев”, равно как и “сочувствующих из кустов”, просто не понимают что такое самовоспоминание и как стоит его практиковать, как подойти к такой практике. Начинается произвольное “вылавливание” состояний или примитивные игры в “помнишь ли ты себя сейчас?”.
Реальный опыт самовоспоминания в начале столь же мощен, сколь и дискомфортен, болезнен. Первым его результатом является ясное понимание того, что “я не могу помнить себя”. Это блестяще описал Успенский, и не только он.
И.Н. Ты, конечно, не имеешь в виду чисто интеллектуальное понимание?
С.У. Конечно нет. “Умственного” понимания вообще не существует. Ошо говорил, что понимание экзистенциально. Понимание связано с человеческой глубиной. И понимание связано со всем опытом жизни, с интегральным опытом. Понимание приходит через обращение к своей целостности.
И.Н. Но в обычном человеке нет целостности. Как ему пробиться к пониманию?
С.У. У каждого человека в глубине присутствует целостность, виртуальная целостность. Но здесь важно даже не это, не факт наличия или отсутствия такой целостности, а факт обращения к ней, реальная попытка обращения. Именно она идет в зачет. В разных традициях это называют по-разному, и как правило говорят о “понимании сердцем”. Это, конечно, не “сердце” в обычном сентиментальном разумении, и не эмоциональный центр, если использовать гурд- жиевский термин. Да и о реальном понимании здесь вряд ли идет речь. Скорее, это именно зародыш, начальный импульс понимания. Но он крайне важен, и без него человек обречен жить в иллюзии.
И.Н. Понимание как-то кристаллизуется, сохраняется?
С.У. Да. Об этом хорошо сказал Джон Беннетт: “Если что-нибудь, что я узнал в этой жизни, останется со мной, когда я умру, это будет мое понимание, но не мое знание”.
И.Н. Ну что, за понимание?
С.У. Наливай.

Модальность времени

С.У. Ну вот, теперь можно и о времени. Тема тяжелая, и без коньяка даже браться за нее не хочется. А надо.
И.Н. По-моему, в середине 1990-х годов в России появилась программа “Времечко”. Было “Время”, стало “Времечко”. Но время, вроде, еще осталось?
С.У. Времени еще немного есть. Я думаю немного, но есть. Времечко пошло такое, что времени очень мало.
И.Н. И трудно к этому времечку подобрать какую-то дефиницию. “Эпохи” закончились, даже “периоды” (как, к примеру, “период застоя”) сошли на нет. А о “духе времени” или “времечка” говорить язык не поворачивается. Как же нам его определить?! И катится оно, времечко, все ускоряясь, так что правоту господина Тенона чувствуешь на собственной шкуре.
С.У. У Кастанеды, насколько я помню, было подходящее определение: “модальность времени”. Он имел в виду совокупность энергий, которые определяют тот или иной период. Энергии, входящие в социальную действительность.
И.Н. И как бы ты определил модальность нашего времечка?
С.У. А ее удачно определил Тенон: разложение и порча. Коротко и ясно.
И.Н. Насколько я понимаю, фазис разложения уже прошел свой пик. Теперь начинается порча?
С.У. Давно началась. Пик, правда, видимо еще впереди. Но это уже эсхатология. А о конце света мы с тобой говорить не будем.
И.Н. Тем более, что интересующиеся уже все сами знают. Тогда вернемся к нашей главной теме. У Гурджиева есть понятие цварнохорно. Кажется, он имел в виду именно эту порчу, энергию порчи, которая входит в социум. Как ты это видишь?
С.У. Как “ветер порчи”, “злое поветрие”. Сильный ветер в нижних слоях социальной атмосферы. Ветер, прижимающий всех к земле. Он дует уже довольно долго, затрудняя, фактически сводя на нет любую “вертикальную циркуляцию” энергии. Остается возможной только “горизонтальная циркуляция”.
И.Н. Под “вертикальной циркуляцией” ты имеешь в виду связь различных уровней?
С.У. Именно. Связь с духовными уровнями и с высокими слоями тонкого мира. Обычный человек, человек социума, живет за счет, так сказать “горизонтального” энергетического метаболизма. Все социальные структуры существуют за счет “горизонтального” метаболизма. Но в сфере духовной работы, в сфере реального эзотеризма это не так.
Человек Пути, человек достигший реального самосознания, “я есмь”, включает “вертикальный” метаболизм. Именно этот последний обеспечивает, так сказать, “связь с Духом”. Именно он делает возможной реальную внутреннюю работу.
Но не только о подлинном эзотеризме тут идет речь. Любое творчество – в искусстве, в науке, в литературе, – связано с “вертикальной” циркуляцией. Все действительно значимое в человеческой культуре создано за счет “высших влияний”.
И.Н. Но ты, как я понимаю, не имеешь в виду то, что Гурджиев называл “объективным искусством”?
С.У. Нет, конечно. “Объективное искусство – это искусство Традиции. Точнее даже это не искусство – это просто часть той или иной духовной традиции. Я говорю о том, что находится “на октаву ниже”, если пользоваться языком Четвертого пути. Я говорю о культуре в том ее виде, в каком она существует, начиная с Нового времени, с 17-го века. Эта культура, сама по себе, была оторвана от подлинной Традиции, на чем делает акцент Тенон. Но все же она сохраняла некоторую скрытую преемственность. Некоторые высшие, духовные влияния, хотя и редко и, так сказать, случайно, она проводила в социум. Конечно, я говорю не о “прямых” духовных импульсах, не о том, что Успенский называл С-влияниями (хотя и здесь есть исключения). Я говорю об “опосредованных” духовных влияниях, о В-влияних в терминологии Успенского.
И.Н. Теперь, в наше времечко, ситуация, очевидно, кардинально поменялась. Искусство закончилось, превратившись в шоу-бизнес, наука перешла исключительно в прикладную плоскость. Кажется, что культура уже мертва, и ее тело успешно пожирают могильные черви.
С.У. Ну, весь этот сценарий прекрасно описан Геноном в “Мире количества. .. ”. Есть и еще кое-что, о чем он тоже упоминает, хотя и вскользь. Подземные природные ресурсы, которые стали теперь, как сейчас говорят, главной “фишкой” экономики и политики. Нефть и газ.
Олдос Хаксли, в одном из своих психоделических сеансов, получил “откровение”, которое записал, и относился к нему очень серьезно. А записал он следующее: “Мир пахнет нефтью”. Дело было, насколько я помню, в 1940-х годах. Хаксли не поняли, и даже действительно мудрые люди и тогда, и позже, поднимали его на смех.
Сегодня нам не до смеха. Нефть (и газ) становятся основой мировой экономики и причиной глобальных политических “разборок”. Мир воняет нефтью. И возможно, кто-то уже зажег фитиль.
И.Н. Все, о чем мы сейчас говорим, почти очевидно. Надо иметь специфическую выхолощенную ментальность современных политиков, которая, при полном отсутствии совести, не позволяет им видеть все эти вещи. Многие, впрочем, считают, что в современной глобализации есть и позитивная составляющая.
С.У. Глобализация суть закономерный результат механического “прогресса”, с его компьютерами, Интернетом, мобильной связью, биотехнологиями и т.п. Торжество “мира количества”, где все аспекты истинного качества сведены на нет. То, что вполне ясно видел и описывал Тенон в 1940-х годах, сегодня мы переживаем на собственной шкуре. Система глобального вампиризма утвердилась на всем земном шаре.
И.Н. Аркадий Ровнер говорит о “глобальных магах”. Образ яркий и актуальный, но насколько он точен…
С.У. Я не думаю, что он точен. Речь не идет о глобальных магах или даже одном “глобальном маге” в лице США (что, насколько я понимаю, и имеет в виду Ровнер). Хотя Америка и возглавляет всю эту глобалистскую процессию, она подчиняется тем же правилам игры. Речь идет о глобальном вампиризме как о планетарной “энергетической структуре”, которая определяет сегодня не только политику и экономику, но и повседневную жизнь людей.
Происходит некоторый “энергетический коллапс” не только в экономической сфере, где он обусловлен дефицитом природных энергоносителей, но и в сфере “социальной энергетики” и “личностной энергетики”. Политика и бизнес вампиризуют весь социум, захватывая его витальный ресурс. В отсутствии “вертикального” энергетического метаболизма вся социальная энергетика полностью контролируется бизнесом и политикой. Это совершенно новое явление. Еще двадцать лет назад существовал, так сказать, остаточный “вертикальный” энергетический метаболизм. В социуме были “экологические ниши”, не затронутые политикой и бизнесом. Еще как-то дышала культура, хотя и находилась уже в постмодернистской агонии.
Сегодня же вся вертикаль энергетического обмена закрыта для социума. Точнее, закрыта “сверху”. “Снизу” она как раз и открывается во всем объеме – об этом тоже предупреждал Рене Тенон. Человечество качает энергию практически полностью “из-под земли”. Инфернальную энергию, в прямом этимологическом смысле слова “инфернальный”.
В этой ситуации люди все больше начинают ощущать “энергетический”, витальный кризис на собственной шкуре. Катастрофически возросшее число болезней и недомоганий, синдром хронической усталости, бессонница, прочие хвори, включая и совершенно новые виды болезней… Все это – следствие отсутствия правильной циркуляции социальной энергии, утраты связи с более высокими уровнями. Да и “знамения времени” в этом “мире количества” уже почти очевидны.
И.Н. Откуда идет цварнохорно или порча, о которой говорит Генон?
С.У. Во-первых, “застой энергии” в социуме. Нет полноценного энергообмена с миром, с Космосом. Даже в “горизонтальном” измерении, о “вертикальном” я уже не говорю. К чему ведет такой застой в природе, в живом организме известно. Это гниение, гангрена.
Во-вторых, прямые инфернальные влияния, которые уже ощутимы. Энергии “снизу”. Энергии нечеловеческой природы, из областей, лежащих “ниже” современного социума.
И.Н. Слишком мрачная получается картина. Слишком тяжелая для “нормального обывателя”.
С.У. Да, не веселая. Но это – часть той “ужас-ситуации”, о которой Гурджиев писал в своей первой книге. Это – объективизированная “ужас-ситуация”. Что же касается “нормального обывателя”, то он ее не замечает. Заметить ее может только тот, кто хоть немного может видеть. “Нормальный обыватель” и не будет читать эту беседу, наш разговор ему не интересен.
И.Н. “Время – ночь”?! Так называлась повесть одной из российских писательниц, появившаяся в середине 1990-х.
С.У. Да, посмотри, как темно за окном. “Вечерние сумерки” Кали-юги заканчиваются ночной мглой. Кстати говоря, настоящие поэты и писатели это как-то ощущают. “Еще яснее и огромней тень Люциферова крыла”, – это Блок написал в самом начале XX века.
И.Н. Ну так что же делать? Что же делать тем, кто “стучится вверх”, кто ищет духовную вертикаль? И вообще, есть ли еще возможность что-то делать? Такое впечатление, что все Пути “закрываются”.
С.У. Какая-то возможность еще есть, иначе бы наш разговор был бы бессмыслен. Да, некоторые Пути закрываются, но некоторые (очень немногие) будут открыты до самого Конца. Я думаю, что шанс для реальной Работы остается до конца, хотя к нему, к этому шансу, сегодня надо относится очень бережно и осознанно.
Стоит ясно понимать, например, тот факт, что условия для внутренней работы сегодня кардинально иные, чем пятнадцать лет назад. Изменился не только социум, появилось новое качество у той псевдоэзотерической мути, которая пятнадцать лет назад еще была простой смесью шарлатанства, тупости и низших витальных способностей, развитых у немногих “экстрасенсов”. Сегодня происходит (или уже произошел) тот переход, который Генон называл переходом от антитрадиции к конртрадиции. Оккультная муть уже не просто поднимается “снизу”, она идет “из-под земли”. Некоторые “микросиддхи” экстрасенсов и колдунов начинают менять свое качество.
“Реальная внутренняя работа может начаться только над уровнем повседневной жизни”, – подчеркивал Гурджиев. Сегодня псевдоэзотеризм стал частью этой жизни. Это надо понимать и ясно различать элементы подлинного знания.
И.Н. А что по поводу многочисленных “школ”, “мастеров”, “учителей”?
С.У……………………………………….(длинное нецензурное высказывание).
И.Н. А традиционалисты, которые скрупулезно штудируют Генона и Эволу?
С.У. Чисто ментальное знание не может дать импульс подлинной внутренней работе. Сказано, что духовный путь основан не на знании. Традиционалисты никуда не идут и ничего не могут делать. Сам Генон, кстати говоря, не раз указывал на ущербность традиционализма. Те элементы реального знания, которые “бдительно оберегают” традиционалисты, безусловно, заслуживают уважительного отношения, но Работа требует иного.
И.Н. Кажется, что после Ошо что-то кардинально поменялось в сфере “групповой работы”.
С.У. Групповая работа сегодня, с учетом только что сказанного, требует особо внимательного отношения. И ясного понимания всех тех моментов, о которых я говорил. Иначе групповая работа сползает на уровень низших влияний, превращаясь либо в обычную “тусовку”, либо в “автономную” вампирическую структуру со всеми вытекающими последствиями.
И.Н. Но все же, возвращаясь к Гурджиеву, стоит еще раз обратить внимание на духовное ядро его учения, которое еще где-то “вибрирует”.
С.У. Да, но давай поговорим об этом, закончив эту бутылку коньяка.

После Гурджиева

И.Н. Как ты видишь развитие ситуации после смерти Гурджиева? Остались ли “живые” элементы его учения, на которые можно было бы опереться?
С.У. После смерти Георгия Ивановича произошел, как это обычно бывает, “дележ наследства”. Реальную передачу, реальный “патент” на ведение групповой Работы, получили, как я понимаю, Жанна де Зальцман и лорд Пентленд. Они “держали линию”, и, я думаю, у них была подлинная духовная передача от Гурджиева. В то же время, они не могли не сделать Работу несколько формализованной, строго организованной и т.п. Понять и почувствовать, что происходило в группах лорда Пентленда в конце 1970-х, начале 1980-х можно из прекрасной книги Вильяма Паттерсона “Поедание “я” (“Eating the I”). По-моему, эта его лучшая книга еще не переведена на русский, хотя переведена другая, кажется, “Борьба магов”.
Реальную духовную передачу, безусловно, получил от Гурджиева и Джон Беннетт. Но он отказался от “канонизированных” форм Работы и пошел своим путем. Он учился у суфиев и у индийского гуру, практиковал Субуд и Латихан, пропагандировал Идрис Шаха, и снова вернулся к гурджиевскому учению. Я думаю, что это как раз тот редкий случай, когда человек, в результате личного духовного поиска, действительно реализовал нечто в себе самом, а не просто создал очередную эклектическую концепцию. Более того, я считаю, что именно та линия работы, которую обозначил Беннетт, является наиболее реальной сегодня. Эта работа идет вразрез, так сказать, с “гурджиевским каноном”, за который и сегодня кое-кто держится обеими руками; но у Беннетта сохранено духовное ядро гурджиевского учения, которое при внимательном рассмотрении оказывается полностью традиционным, или, как сказал бы Генон, ортодоксальным.
После смерти Беннетта, лорда Пентленда и Жанны де Зальцман прямая энергетическая “передача бараки”, как я понимаю, закончилась. Но осталось духовное ядро учения, которое живо и сегодня, благодаря работам Успенского, Беннетта, и, конечно, благодаря “Рассказам Вельзевула..книги во всех отношениях уникальной. Кроме того, есть определенное число людей, получивших передачу от прямых учеников Гурджиева. Я общался с ними в Пуне, ты, по- моему, тоже. Я бы сказал, что, помимо всего прочего, некий гурджиевский заряд, не смотря ни на что, еще сохранился “в воздухе”, в верхних, так сказать, слоях атмосферы.
И.Н. В начале 1970-х появились новые деятели гурджиевской волны…
С.У. Да, тех, кто действительно имел реальную передачу и работал “для людей и для храма”, я персонально упомянул выше. Позже появились люди, не имевшие никакой передачи, даже формальной, и не связанные непосредственно с пространством Гурджиева и Успенского. Некоторые из них создали свои “школы Четвертого пути”, но всерьез это воспринимать невозможно.
Кстати, о “школах”. Дабы рассеять недоразумения, я хотел бы напомнить, что ни Гурджиев, ни Успенский, не говорили о своих группах как о “школах”. Более того, и тот и другой подчеркивали, что настоящая эзотерическая школа – это формация более высокого уровня по сравнению с их группами, и работа в ней происходит “на другой октаве”. И вот после этого, появляются люди, которые создают “школы”…
И.Н. Стоит вспомнить, также, Бориса Муравьева и его трехтомный “Гно- зис”, изданный в 1960-х годах. Об этом авторе тем более стоит упомянуть, что он использовал в своем исследовании гностические Евангелия из библиотеки Наг-Хамади, не известные Гурджиеву и Успенскому. Любопытно, что эта гностическая библиотека была найдена практически в год смерти Гурджиева и его “главного ученика”.
С.У. Да, в “Гнозисе” Муравьева есть ценный материал. Да и сам лейтмотив его исследования – рассмотреть учение Гурджиева-Успенского в контексте христианской традиции – заслуживает серьезного внимания. Но Муравьев никогда не был учеником Гурджиева. Насколько я знаю, он поддерживал с ним ровные отношения, всегда находясь “на дистанции”. Он был другом Успенского, и воспринял гурджиевское учение, в основном, со слов последнего. В “Гнозисе” представлены гурджиевские концепции в интерпретации Успенского. Кроме того, Муравьев, естественно, не имел никакой передачи от Гурджиева.
Раз уж речь зашла об этом, стоит подчеркнуть, что Гурджиев по крайней мере дважды менял структуру и форму подачи своего учения; при этом менялась и, так сказать, интонация, стиль общения с учениками. Особенно интересен последний его парижский период, начиная с середины 1930-х годов. В это время Георгий Иванович практически не обращался к интеллектуальным доктринам, и “прямая передача” была доступна в непосредственном общении с ним.
И.Н. В конце 1970-х гурджиевская волна затронула и Human Potential Movement, а через него, естественно, в изрядно профанированном виде докатилась и до New Age. Трансперсональные психологи конца 1980-х обильно цитировали Гурджиева и Успенского.
С.У. Это была последняя здоровая волна. Я имею в виду, конечно, не Нью Эйдж, а начало трансперсональной психологии и ранний Исален. И одновременно с ними появился Ошо.
И.Н. Видимо, он был последним реальным Мастером. У меня есть ощущение, что его уход в 1990 году связан с началом “последнего отсчета”,
С.У. Думаю, он был последним Мастером, известным Западу. В Индии, например, до 2000 года оставалась еще “живая” линия практической Веданты, которая привлекала определенное количество “западных искателей”, особенно после смерти Ошо. Возможно, и сегодня в Индии еще есть реальные учителя и линии передачи, но не думаю, что они будут широко известны. Индия – страна уникальная. Не даром было сказано, что истинные розенкрейцеры после Тридцатилетней войны, в середине 17-го столетия перебрались “в Индию”. Правда “Индия” здесь, скорее, метафора…
Но глобалистские щупальца добрались и до Индии. Несколько лет назад в центре Нью-Дели, на Коннот Плэйс, появились местные проститутки. Еще десять-двенадцать лет тому это было немыслимо.
И.Н. Сегодняшним духовным искателям непросто разобраться с многочисленными сплетнями вокруг имени Гурджиева. Он “учился вместе со Сталиным”, в Тибете “общался с фашистскими оккультистами”, “поддерживал тесные отношения” с “черным магом” Кроули…
С.У. У современных “духовных искателей”, как говорит одна моя знакомая, из последнего слова постоянно выпадает буква “с”. П-п-получается н-н-не очень хорошо. Как известно, заикание – это тот недостаток, который не позволяет получить инициацию в высокие степени масонства, равно как и рукоположение в католический или православный монашеский чин. Генон специально обращает внимание на этот момент.
Ну, а о сплетнях вообще не стоит говорить серьезно. Особенно интересна история с Алистером Кроули, который лечился у Гурджиева в Приорэ от наркотической зависимости. Это известная история, и здесь можно ее напомнить. Кроули, называвший себя “Большим Зверем”, прошел курс лечения и собирался уезжать. Он решил сделать последний визит и попрощаться с Гурджиевым. Тот принял его поначалу очень любезно, а в конце короткого разговора спросил:
“Вы сегодня уезжаете?”
“Сегодня”, – ответил Кроули.
“У вас нет никаких претензий?”
“Нет”, – ответил Кроули.
“Я выполнил перед вами свой долг гостеприимства?”
“Полностью”, – сказал Кроули.
“Пошел вон! – заорал Гурджиев. – Ты мешок с дерьмом! Ты грязен изнутри. Я запрещаю тебе впредь переступать порог моего дома!”
“Большой Зверь бежал, поджав хвост”, – рассказывает один из гурджиевских учеников, бывший свидетелем этой сцены. Вот такие “дружеские отношения”.
И.Н. Что ты думаешь по поводу гурджиевских движений, которые практикуют и сегодня?
С.У. Без самоосознавания они становятся обычной физкультурой. При минимальном самоосознавании эти движения могут быть полезным “предварительным упражнением”. Но реальное самоосознавание формируется в другом пространстве.
Сейчас вообще “духовной клиентуре” предлагается стандартный “джентльменский набор”: немного тантры, немного дзэн, какой-нибудь шаманизм и что- нибудь из гурджиевских методик. Это идет уже отрыжка Нью Эйдж. Но что-то надо предлагать.
И.Н. А какова ценность элементов гурджиевского учения в той концептуальной похлебке, которую теперь варят для “учеников”?
С.У. Ну, без похлебки вообще не обойтись. Учеников надо чем-то кормить, – это уже чисто жизненная проблема. Похлебку варят все, и Ошо варил, и Георгий Иванович. Причем Гурджиев варил и в прямом смысле слова. Но он добавлял туда перец и другие приправы. Настоящий острый кавказский перец. У подлинных Мастеров и похлебка выходит вкусной, а главное, питательной. Сейчас же пошел духовный Макдональдс. Живот набит, голод как-то утолен, а вкуса не чувствуется, и настоящего ощущения сытости нет.

Блудный сын

И.Н. Мы, конечно, не будем сейчас детально разбирать те или иные положения гурджиевского учения. Подробное их изложение можно найти в книгах Гурджиева, Успенского, Беннетта и других, которые сегодня доступны и в Интернете. Но на отдельные моменты, я думаю, стоит обратить внимание. Например, концепция “астрального тела”, которая вряд ли толком понимается даже теми, кто о ней пишет.
С.У. Ну, тут нужен некоторый контекст, – чтобы действительно разобраться. Теософы, теоретизировавшие по поводу тонких и духовных уровней бытия и соответствующих им “тел” человека, насчитывали семь уровней – “планов” космического существования и семь “тел”. Что касается “планов”, то теософскую модель можно принять, так сказать, в нулевом приближении. Что же касается “тел”, то принять теософскую концепцию провто невозможно. Ни одна традиция не говорит о “телах” в том смысле, в каком о них говорили теософы. Духовные традиции говорят либо о “составе” человеческого существа, либо об “оболочках” его духовной основы, Атмана. Санскритское слово шарира, от которого, теософские “теоретики”, видимо, и отталкивались можно перевести и как “тело”, но тогда, в контексте индийских традиций, у человека будет не семь, а три “тонких тела”.
В действительности обычный человек обладает одним и только одним телом – физическим телом. У этого тела есть соответствующие органы действия, через которые проявляется воля (здесь я использую это слово в общеупотребительном смысле). Какие бы “оболочки”, соответствующие тонким планам всеобщего существования, мы не рассматривали, все они лишены органов действия и возможности волевого проявления. Маги и колдуны развивают в себе некоторые способности, но эти способности всегда представляют собой очень частный аспект низшей воли, и никогда не соотносятся с человеческой целостностью, о которой мы уже говорили сегодня.
Чтобы превратить свою тонкую оболочку в подобие тела, человек должен, во-первых, развить в себе подлинную Волю, исходящую из его целостного существа, во-вторых, создать некоторое подобие “органов действия” на тонком плане, и, в-третьих, сделать эти органы действия проводниками своей Воли. Только тогда можно говорить о “тонком теле”, в частности, об “астральном теле”. Это и имел в виду Гурджиев, противопоставляя свое реальное понимание теософскому теоретезированию. Он уточнял, что астральное тело должно быть “правильно кристаллизовано”, и эта кристаллизация суть очень непростой процесс, требующий сознательных усилий и намеренного страдания.
Если более пристально рассмотреть этот момент, то окажется, что нужна целая серия последовательных кристаллизаций, каждая из которых сложна сама по себе. Я хочу обратить внимание на тот факт, что об “астральном теле” Гурджиев говорил, в основном, в первый период своего учительства, в период, описанный Успенским в его знаменитой книге, и позже эту тему почти не затрагивал. Я думаю, это очень не случайно. Эта тема, по существу частная, и вряд ли стоит делать на ней какой-либо акцент.
И.Н. Мне представляется, что астральное тело может быть реализовано в качестве, так сказать, побочного продукта при благоприятных обстоятельствах, либо в “специально созданных” условиях. В любом случае та окончательная Реализация, на которую указывает, например, индийская традиция, не имеет ничего общего с созданием астрального тела.
С.У. Да. Большинство духовных традиций просто игнорируют эту тему, поскольку она является частной и “побочной” в контексте онтологической Реализации. Но тут есть один очень важный аспект, к которому нам предстоит вернуться. Теперь же я хочу обратить внимание на тот ключевой момент, который связан и с “астральным телом” в частности, и с тонкими оболочками вообще. Почему человек их не осознает, не чувствует, не ощущает? Даже те люди, которые начинают что-то ощущать, что-то, относящееся к “тонким планам”, сознают, – конечно, если они честны перед самими собой и не идут на поводу у собственного воображения, – насколько смутны и фрагментарны эти ощущения, насколько слабо интегральное осознание. Что-то не так с “обычным человеком”, точнее с “современным человеком”, а еще точнее, с тем полусознательным существом, которое имеет претензию называть себя человеком.
И.Н. Одним из реальных следствий усилий самовоспоминания является понимание того, что мы не являемся человеками в сущностном смысле этого слова. Ошо называл это “великим откровением”. Гурджиев говорил об осознании “ужас-ситуации”. Это то, что в учении Четвертого пути называется “пониманием собственного ничтожества”…
С.У. Что-то не так с человеческим существом, с его сознанием, с его волей. Гурджиев был в этом отношении категоричен, он говорил: “У обычного человека нет сознания, нет реальной воли, человек не может делать”. Это не является сущностной чертой человека как такового, это характерно для современного человека. Гурджиев создал свое мифологическое объяснение этому: в доисторические времена, в силу объективных космических причин, в человека был внедрен особый орган, Кундабуфер, благодаря которому человеческое существо не в состоянии установить связь с Реальным миром, заменив его миром своего пассивного (автоматически действующего) воображения.
Эта мифологема кажется странной, но только на первый взгляд. Данные различных традиций, которые суммировал Рене Генон, говорят о том, что в конце каждого космического Цикла в социуме и в человеке как его части происходит деградация, нарастающая по мере приближения к концу Цикла. Человеческое существо оказывается не способным пребывать в своем центре, но опускается на уровень значительно более низкий. Вырождение и порча, о которых мы говорили чуть раньше, суть просто следствия циклической деградации, и противостоять им почти невозможно, во всяком случае, крайне сложно.
Человек рождается, растет и формируется как личность в социуме. Социум вторгается в него с самого раннего детства – через семью, через мать, через отца. К. Г. Юнг говорил, что отец является для ребенка воплощением Закона. Социального Закона, уточню я. В эпохи, предшествовавшие Железному Веку, это был духовный Закон, Дхарма. Но каков этот Закон сегодня, и каков архетип отца, воплощающий его в жизнь?! Раз что-то не так с человеческим существом, то что-то должно быть не так и с законом, который оно воспринимает через архетип отца.
Это очень глубокая мифологема, и Юнг обнажил лишь ее самый поверхностный слой. В христианской традиции, в Евангелиях, это притча о блудном сыне. Блудный сын забыл отца, забыл свое родство, свою кровь и свое достоинство. Он блуждает в потемках. Это также тема суфийских и индийских притч. Принц, забывший, что он царской крови, князь, не помнящий, что он княжеского рода. Ему надо что-то вспомнить, ему надо вернутся к Отцу. Но он знает только псевдоотца, “социальный архетип”. Это плохой отец. Этот отец или пьет, или лжет. Если он добр, но слаб, он пьет, если он “силен”, социально адаптирован, он лжет. Лжет жене, сыну, самому себе. Он воплощает социальный закон – закон двойной морали. Мораль всегда лжива, она раздвоена, как язык змеи. Только совесть едина. Совесть – это нечто отличное от морали, Совесть – это отпечаток закона Отца, не ложного отца, не социального архетипа, – это начало подлинного духовного закона, Дхармы. Но блудный сын не помнит истинного Отца, в его памяти, механической памяти, запечатлен лишь образ псевдоотца, Бахара.
Этот термин, “Бахар”, использовал наш друг, Ееоргий Фенерли. Бахар-это архетип псевдоотца; это, также, “злой Демиург” гностического мифа. Бахар принуждает, подлинный Отец просто ждет. Бахар заставляет и стегает ремнем, подлинный Отец тихо зовет. Бахар знает только один закон – двойную, лживую мораль, Отец творит закон совести и закон индивидуального бытия, свадхарму в терминологии индийской традиции, партк-долг-обязанность, в терминологии Гурджиева. Но сын изначально не помнит Отца, сын блуждает во тьме, сын блудит, сын не может вспомнить самого себя.
И вот, однажды на Землю приходит истинный Сын, не тот, блудный, забывший Отца и самого себя, но Тот, кто помнит Отца, и Он несет людям весть, Благую весть о том, что Он помнит нашего Общего Отца, и помнит Самого Себя, и что люди могут “обратиться и вспомнить”. Благую весть о том, что блудный сын может вернуться а Отцу. Но люди не могут Его понять, они думают, что Он пришел, чтобы “искупить” их всех Своей кровью. Да Он и искупает человека Своей кровью, но ни Он, ни наш Общий Отец не могут насильно заставить вспомнить, обратиться и вернуться… Заставить может только Ба- хар. Но Бахар не знает ни Сына, ни Отца, а только общий закон, социальный закон, раздвоенную мораль. И люди продолжают механическое существование под властью Бахара… “Только мгновенно вспыхивающее осознание себя, вспоминание себя выносит нас из механически продолжающегося прошлого нашего бытия – говорит Гурджиев. – В этот момент наш Общий Отец нас видит, а в другие… мы не можем знать”.
И наш Общий Отец исполнен печали, и эманация этой печали достигает подлунного мира. Наш Общий Отец печалится о своем заблудшем сыне, который не в силах вспомнить Его и самого себя, и когда этот сын начинает пробуждаться и вспоминать, он, сын, тоже чувствует странную печаль, он впитывает частичку эманации объективной печали нашего Общего Отца… И в гурджиевской музыке в фортепианном исполнении Фомы де Гартмана как лейтмотив звучит эта тема объективной печали, – печали Отца о своем блудном сыне и печали сына, начинающего вспоминать Отца…
И поэтому одним из пяти главных “истинно бытийных стремлений” Гурджиев обозначил “стремление как можно раньше исполнить свой собственный бытийный долг, дабы, насколько это возможно, уменьшить эманацию печали нашего Общего Отца”.

Центры и самости

С.У. А мы ополовинили уже вторую бутылку! Ну как, пережглось?
И.Н. Пережигается. Я не хотел тебя прерывать. Тема хорошо прозвучала. Давай просуммируем “для полумеханического ума”. Сегодня – в конце Цикла – обычное человеческое существо, так сказать, создано социумом, создано “по его образу и подобию”, и чтобы действительно стать человеком, ему нужно приложить неимоверное усилие. Но все же в человеке есть и то, что заложено в него Отцом, что не может быть полностью “утилизировано” социумом!?
С.У. “Заложено” – это не значит “находится в актуальном бытии”, в реальном обладании. Чтобы понять, что “от Бога”, а что “от Бахара”, чтобы “отделить тонкое от плотного”, человек должен заняться реальным самоисследова- нием, изучением себя. Да, есть “божественная искра”, но она пребывает в высших центрах, связь с которыми у обычного человека отсутствует. Для него, для обычного человека доступно другое, – то, что действительно “от Бога”, – во- первых, совесть и, во-вторых, общая структура его актуального существа. Я говорю “во-вторых”, потому что эта трехчастная структура также не осознается никем полностью, и к ней надо пробиваться через самоисследование.
И.Н. Ты имеешь в виду три основных функции и соответствующие им центры?
С.У. Да. В каждом из нас, так или иначе, присутствует интеллектуальная, эмоциональная и инстинктивно-двигательная функция. Их нельзя не заметить. Но, к сожалению, первые две у огромного большинства людей становятся полностью механическими, и даже те, кто этого избежал, должны прилагать реальные усилия для того, чтобы овладеть этими функциями более или менее сознательно. Об этом достаточно подробно говорили и Гурджиев, и Успенский.
И.Н. Можно ли напрямую осознать эти три центра – интеллектуальный, эмоциональный и инстинктивно-двигательный?
С.У. Нет. Их нельзя непосредственно увидеть, нельзя “сфотографировать”, как наивно кое-кто полагает. Их можно почувствовать опосредованно, найдя, увидев в себе самом тот или иной аспект соответствующей функции. Здесь мы возвращаемся к пониманию. Определенное понимание должно возникнуть в самом начале, и оно будет расти по мере реального самонаблюдения и самоис- следования.
И.Н. Кроме центров Беннетт, в отличие, например, от Успенского, рассматривает и определенные самости, – “иерархию человеческих самостей”, так сказать…
С.У. Я думаю, в этом отношении Беннетт пошел дальше Успенского. Самости в его понимании – вещь в некотором смысле “более ощутимая”, чем центры. Как он сам их определяет, самости – это структуры внутренней субстанции, “паттерны вещества души”. Иными словами, самости – это то, что структурирует, в определенном смысле упорядочивают нашу внутреннюю жизнь. Они как бы “отслаивают” различные уровни и области внутренней субстанции.
Это очень хорошая “рабочая концепция”, практическая концепция. На мой взгляд, это – важный аспект практического знания, о котором мы говорили в самом начале. Беннетт обращает внимание на крайне важный аспект самоисс- ледования, аспект, в каком-то смысле упущенный Успенским. О центрах очень важно знать с точки зрения общего понимания. Но в реальном самоисследова- нии человек имеет дело, скорее с самостями. Именно в них “живут” фрагментарные “я”,субличности.
Кроме того, эта практическая концепция очень точно соотносится с другими духовными традициями, – например, с Каббалой и с индуизмом. Такое сопоставление может быть очень полезным – оно способно пролить свет на многие важные нюансы.
И.Н. “Истинная самость” у Беннетта связана, как я понимаю с “Я ЕСМЬ”?!
С.У. Да. “Истинная самость” соответствует виджняномайе-коше традиции индуизма, то есть “оболочке сущностного знания”. Это, конечно, не высшее знание (знание Атмана), это – “различительное знание”, относящееся к внутреннему миру. Там, на уровне “индивидуальной естьности”, асмиты, и пребывает подлинное “я”, отличное от всех фрагментарных “я”, субличностей, функционирующих на уровне низших центров. Гурджиев называл подлинное “я” просто “Я ЕСМЬ”, чтобы подчеркнуть, что лишь оно связано с Реальным миром. Стоит здесь заметить, что речь идет не о Высшем Я, которое в индийской традиции именуется Атманом, но о первом уровне интегрированного сознания. Этот уровень, конечно, много ниже уровня Высшего Я.
И.Н. У меня возникает ощущение, что “самости” Беннетта почти точно соответствуют “оболочкам” или кошам Веданты.
С.У. Согласен, такое соответствие есть. Я напомню, что первая, самая тонкая “оболочка” Атмана именуется в Упанишадах анандомайя-коша, “оболочкой Благодати или Блаженства”. Тенон справедливо указывает на то, что она прямо соответствует карта шарире или “причинному телу”. Следующие три “оболочки” – виджняномайя-коша, маномайя-коша и праномайя-коша объе- денены в сукшма шарира или линга шарира. Это – “тонкое тело”. И, наконец, пятая, самая грубая, “земная” оболочка – это аномайя-коша или стхула шарира, – физическое тело.
В доктрине Упанишад, как видим, есть только три “тела”, о чем я вскользь уже упоминал, и эти “тела” конституируются совершенно иным образом, чем теософские теоретические концепты “тел”. В то же время, “оболочки” или “коши” во многом соответствуют самостям. Так, маномайя-коша, “ментальная оболочка” в точности соответствует “разделенной самости” Беннетта. Прано- майя-коша, “оболочка праны” не точно, но во многом соответствует его “сенситивной самости”.
В этой связи стоит вспомнить гурджиевскую концепцию “трех видов пищи”. Эти три вида – обычная пища, воздух и впечатления. С обычной пищей все более или менее понятно. Далеко не столь ясно дело обстоит со “вторым видом пиши”. Эта “вторая пища” – воздух, почти точно соответствует пране индийской традиции, поскольку слово “прана” переводится, в частности, как “дыхание”. Это – пища для второй “снизу” оболочки, для праномайя-коша. Эта “пища” создает нашу жизненность, нашу витальность. Гурджиев указывал на ряд крайне важных практических моментов, связанных с дыханием, но тут, конечно, мы не будем в это углубляться.
Третий вид пищи – “впечатления” – предназначен, прежде всего, для третьей (снизу) оболочки, для маномайя-коша. Слово “маномайя” происходит от корня манас. Это последнее слово обычно переводят как “ум”, что не вполне точно. Наиболее древний смысл понятия манас – это “то, что собирает воедино сигналы органов чувств, индрий”. То есть именно впечатления.
И.Н. Беннетт, на первый взгляд не совсем понятно, назвал соответствующий уровень “разделенной самостью”.
С.У. Да, на первый взгляд это может выглядеть странно, Но за этим названием стоит реальность. Ментальный орган человека получает импульсы-впечатления не только “извне”, из внешнего мира, но и “изнутри”, с более высоких уровней. Точнее, может получать. Эти “внутренние”, духовные импульсы воспринимаются высшей ментальностью. Иногда манас рассматривают как состоящий из двух уровней – высший манас и низший манас. Это примерно соответствует разуму (способности ментального понимания) и уму (механической рациональности) в привычной терминологии.
Беннетт имеет в виду именно эти моменты. Его “разделенная самость”, подобно древнеримскому богу Янусу, имеет “два лица”, обращенные в разных направлениях. Она воспринимает впечатления “извне”, но также воспринимает импульсы “изнутри”.
И.Н. Под “ментальной способностью” ты понимаешь не просто совокупность разума и рациональности…
С.У. Конечно, поскольку есть ряд модальностей ментального понимания, не сводимые к любым формам рациональности. В частности, у человека есть возможность понимания иррационального, о чем хорошо писал Гегель. Я не употребляю в данном контексте слова “интеллект”, поскольку это латинское слово в первый период своего употребления – у стоиков и схоластов — имело смысл, кардинально отличный от общепринятого сегодня.
И.Н. Беннетт тоже подчеркивает этот момент.
С.У. Не только Беннетт, но и Генон. Последний отмечает, что у схоластов, у Фомы Аквинского, интеллект означал способность сверхментального созерцания. В индуистской традиции ему прямо соответствует понятие Буддхи, которое обычно переводят как “интеллектуальная интуиция”.
Чистый интеллект, Буддхи, как разъясняет Генон, – это способность прямого видения духовной реальности. У Аквината – это “восприятие трансценден- талий”. Беннетт в “Духовной психологии” очень точно связывает это с чисто качественными модальностями Сущего, не содержащими в себе ничего от “мира количества”, У Гурджиева-Успенского это – высший интеллектуальный центр.
И.Н. В связи со всем этим я хочу задать наивный вопрос: где, в каких частях человеческого существа и каким образом возникает “Я ЕСМЬ”? Где и как возникает реальное самосознание, устойчивое “памятование себя”?
С.У. На этот “наивный” вопрос я могу дать очень простой (формально простой) ответ: в душе.

Базовая кристаллизация

И.Н. Душа, согласно Гурджиеву, должна быть определенным образом сформирована.
С.У. Георгий Иванович повторял, что обычный человек не имеет душу. Здесь можно уточнить, вслед за Беннеттом, что обычный человек имеет, так сказать “материал души”, субстанцию души, и ему никоим образом не чужды “душевные движения”, которые происходят в этой субстанции. Но у него нет той внутренней целостности, которую можно соотнести с душой. Душа, если только рассматривать это понятие с точки зрения Реального мира, а не чисто метафорически, должна обладать определенной цельностью и связностью. Более того, если уж всерьез говорить о “бессмертии души”, то эта целостность, очевидно, должна быть столь реальной, чтобы душа могла выдержать колоссальный шок, связанный с физической смертью. Есть ли в нас эта целостность?! Как мы ответим на этот вопрос, будучи предельно честными перед самими собой!? Можно, конечно, сказать, что мы не знаем…
И.Н. Здесь есть аналогия с “астральным телом”, о котором мы уже говорили выше…
С.У. Аналогия есть, но только аналогия. Как я уже говорил, Гурджиев практически не возвращался к этой теме в свой последний период. О ней, также, почти не говорит Беннетт. Он, напротив, говорит о душе. Дело здесь состоит в том, что та целостность, которую можно рассматривать как реальную душу, может быть сформирована при несколько иных условиях, чем “астральное тело”, Например, душе не нужны “органы действия”. Душе не нужно становиться безупречным проводником Воли. Душе “нужно” одно: быть реальной формой человеческой целостности, такой формой, которая “закреплена”, фиксирована во внутренней субстанции.
Чтобы “создать душу” нужна более “мягкая” и менее сложная последовательность внутренних кристаллизаций, чем для создания “астрального тела”. Об этом очень точно, на мой взгляд, пишет Беннетт, – в “Трансформации” и в “Духовной психологии”. И возвращаясь к твоему “наивному” вопросу, я могу теперь сказать, что для того, чтобы создать зародыш души, в котором бы могло утвердиться “Я ЕСМЬ”, нужна базовая кристаллизация.
И.Н. Как ты ее понимаешь?
С.У. Ну, тут уж одного понимания мало. Тут нужно делание. Тут нужна Воля, хотя бы в одном ее аспекте. Тут нужна открытость по отношению к Духу. Тут нужна трансформация. Но с понимания, конечно надо начинать.
И.Н. “Родиться свыше” – к этому относится?
С.У. Да. Базовая кристаллизация, о которой я говорю, невозможна без участия высших влияний, без Духа. В принципе, это описано у Беннетта. Но я хочу еще раз подчеркнуть здесь тот момент, что это должно быть кристаллизовано, реально фиксировано.
Конечно это нельзя “сделать за один раз”, и за два, и за три. Даже инициати- ческий опыт – реальный инициатический опыт, я имею в виду, “малые мистерии”, здесь сам по себе недостаточен. Хотя и необходим. Необходима трансформация. Гурджиев подчеркивал, что здесь нужно еще и специфическое усилие, специфическая внутренняя работа. Эту базовую кристаллизацию он называл “самопосвящением”. и.н В каком контексте стоит говорить об этом?
С.У. Контекст хорошо описан у Беннетта. Он рассматривает следующие моменты, необходимые для трансформации:

Изучение.

Борьба.

Намеренное страдание и Жертва.

Помощь.

Изучение – это, прежде всего самоизучение – самонаблюдение и самоисс- ледование. Это, также, изучение базовых концепций, доктрин, необходимых для реального понимания. Системы Гурджиева-Успенского, других подлинных духовных традиций.
Борьба – это реальная практика, реальные усилия, искренние попытки вспоминать себя, концентрация, намерение.
О намеренном страдании стоит, видимо, сказать чуть больше, поскольку этот момент гурджиевского учения не очень понимается сегодня. Это, конечно, не обычное механическое страдание, которое, в любом случае, в жизни неизбежно. Но это и не страдание “на произвольно заданную тему”, когда человек по своей собственной воле решает так или иначе “пострадать”. Это, так сказать, страдание с моментом реальной Воли, и до него надо еще дорасти.
Беннетт рассматривает следующие ступени, ведущие к намеренному страданию:! Сознательное страдание, 2)добровольное страдание и 3)собственно намеренное страдание.
Сознательное страдание знакомо нам по обыденной жизни. Например, при визите к зубному врачу, или в том случае, когда надо пройти другую неприятную процедуру, Мы понимаем, сознаем, что это необходимо. Мы в какой-то мере сознательно идем на это.
Добровольное страдание иного рода. Это не просто неприятная процедура, неизбежная “по жизни”. Можно коротко сказать, это сознательное страдание в Работе, страдание, необходимое с точки зрения осознанно поставленной цели.
И.Н. Не мог бы ты чуть более детально остановиться на этом?
С.У. Ну, я могу сказать, что реальный контакт с подлинным учителем, – и с тем человеком, который может быть для кого-то учителем, – требует сознательного и добровольного страдания. Надо отказаться, хотя бы на время, от каких-то своих мелких “я”, от своего “распорядка”. Надо принять некие иные правила игры, – иначе никакой сущностный контакт не будет возможен. Человек должен принять определенный дискомфорт.
С другой стороны – это часть естественной “платы”, без которой ничего не возможно. Деньги – это не реальная плата, деньги нужны, прежде всего, для создания условий работы. Реальная плата – это энергия, внимание, время.
И.Н. Намеренное страдание “на октаву выше”?
С.У. Намеренное страдание начинается с уровня на октаву выше. В намеренном страдании должна присутствовать Воля. Это страдание “глобальное” с точки зрения человеческого существа. Оно отличается от любого иного страдания, в частности, от добровольного, своим качеством. Гурджиев не раз подчеркивал это. Когда на лекции в Америке переводчик перевел эти слова как “добровольное страдание”, Гурджиев остановился и, повернувшись к нему, сказал: “Нет. Не добровольное страдание. Намеренное страдание. Intentional suffering”.
Намеренное страдание начинается на октаву выше. Но в нем тоже есть свои “октавы”. Например, страдание апостолов-мучеников, или страдание Самого Христа, распятого на кресте. Но важно, также, понять, что речь, как правило, не идет о чисто физическом страдании. Геракл в плену у Омфалы, облаченный в женскую одежду, выполняющий женскую работу, – вот другой его образ, закрепленный в древнегреческом мифе.
И.Н. Беннетт приравнивает намеренное страдание к Жертве.
С.У. Да, я думаю, это явления одного уровня. Только Жертва – это “мгновенный” акт, некий единовременный внутренний Жест. Беннетт очень точно пишет об этом: в этом Жесте должно присутствовать и сознание, и Воля. Тогда Жертва может привести к реальной внутренней трансформации. И, конечно Жертвовать можно только чем-то действительно ценным, внутренне ценным.
В своей третьей книге Гурджиев описывает, как перед началом своего учительства он осознанно пожертвовал низшим аспектом своей Воли. Этот аспект – то, что принято называть “гипнотической силой”, – был у него чрезвычайно развит; эта способность была, также, очень важна для него ранее. Он был очень сильным гипнотизером. Это было нечто большой внутренней ценности, способность, к которой он был привязан годами…
Данный пример относится, конечно, к одной из высших октав. Жертва, как и намеренное страдание, имеет несколько “внутренних октав”, и в практическом смысле, конечно, не требуется “включать высшие октавы” в самом начале трансформации.
Лично мне представляется, что Жертва может быть в практическом смысле более эффективной, чем намеренное страдание, особенно сейчас, в силу специфически сложившихся условий.
И.Н. В суфизме существуют понятия макам и хал. Первое обычно переводят как “стоянка”, имея в виду определенную ступень, уровень духовного роста. Хал переводится как “состояние”, т.е. временное изменение (флуктуация) уровня сознания. Кажется, что именно понятие макам связано с базовой кристаллизацией.
С.У. Именно так. Суфии полагают, что Путь — это макамат, последовательное прохождение “стоянок”, а не ахвал (мн. число от хал) – совокупность “состояний”. Более того, считается, что обычно хал даруется “свыше”, “в награду” за успешное прохождение “стоянок”. Это указывает на нормальное положение вещей в реальном эзотерическом обучении. Сегодня же даже более или менее серьезные “инструкторы Пути” ориентируют своих учеников на “состояние”, не говоря уже о том, что именно тяга к “состояниям” при полном игнорировании необходимости прохождения “стадий”, “стоянок” является характерной чертой нынешних духовных интересантов.
Стоит отметить, что одно из значений слово макам – это “место, где вступают в общение со святым”, то есть “место встречи” с существом более высокого уровня бытия. Характерный момент, не правда ли?!
И.Н. Вернемся к теме трансформации. Четвертый аспект, о котором пишет Беннетт, – помощь.
С.У. Да, имеется в виду, конечно, духовная помощь, духовные влияния, которые всегда приходят “и со стороны и изнутри”. Беннетт рассматривает четыре вида помощи: помощь Учителя; помощь “людей Пути”, находящихся в процессе трансформации или его завершивших; помощь, доступную в “особых местах”, например на могилах христианских и мусульманских “святых” {вали) или в самади – местах захоронения пепла достигших Освобождения индусов; помощь, получаемую в ходе особых ритуалов. В “Трансформации” дан очень ценный материал, касающийся этой темы. Но помощь именно как помощь приходит после изучения, борьбы и Жертвы.
И.Н. Очевидно, для получения реальной помощи необходимо еще кое-что – установить связь, хотя бы виртуальную, с духовным планом, с высшими центрами.

Высшие центры

И.Н. Гурджиев говорил, как известно, что высшие центры – высший интеллектуальный и высший эмоциональный центры – даны человеку Самим Отцом, но для обычного человека они не заметны и не достижимы. Как можно установить с ними связь?
С.У. Для обычного человека высшие центры – это чистая виртуальность. Они были созданы в изначальном Человеке, “в начале времен”, но та деградация в ходе Цикла, о которой мы уже немало говорили сегодня, сделала человеческое существо отчужденным от высших центров. Связь с ними не просто нарушена, ее фактически нет. Социум ничего не знает о высших центрах, – не знает и не желает знать. Социуму высшие центры не нужны. Из этого следует, что сам человек не может установить или восстановить эту связь.
Чтобы эта связь начала пробуждаться, человек должен установить контакт с теми или тем, в ком эта связь уже действует. В идеальном случае – это Учитель. В реальности – это человек или группа людей, которые уже начали восстанавливать связь с высшими центрами. Но этот контакт не должен быть формальным, как не должен он сводиться просто к “отношениям по жизни”. Этот контакт должен быть сущностным, резонансным. В противном случае в человека “не войдут” соответствующие вибрации.
Ученик, искатель, должен принять определенную форму дисциплины, внутренней дисциплины. Вскользь мы уже говорили об этом раньше. Эта дисциплина должна быть полностью добровольной. И она должна быть направлена на то, чтобы установить неформальный, резонирующий контакт. Контакт не на уровне слов, контакт на уровне молчания.
Беннетт говорит в этой связи о “безмолвной коммуникации”. В индийских традициях это называют даршаном – сущностным общением с учителем. Высшие центры находятся на уровне, много более высоком, чем “уровень жизни”. Поначалу полезно в той или иной мере отстраниться от бытовых вибраций, от слов и их обычных “смыслов”, Нужно безмолвие – внутреннее и внешнее, чтобы “услышать” и воспринять более тонкие вибрации. “Чтобы услышать, нужно сначала замолчать”, – кто это сказал, ты не помнишь?
И.Н. По-моему, Урсула Ле Гуин. Могут ли эти вибрации, эти влияния передаваться через книги, через произведения искусства?
С.У. Могут. И передаются, если, конечно, они туда сознательно заложены. Но сначала в человеке, в его существе, в его бытии, должен возникнуть некий центр восприятия, резонансно воспринимающий эти вибрации. Иначе все сводится к простому воображению. Именно поэтому “живая коммуникация” необходима.
И.Н. Насколько я понимаю, высшие центры непосредственно задействованы в процессе передачи инициации.
С.У. Да. Но инициатический опыт, конечно, не сводится к простому установлению связи с ними. В инициации эта связь должна включаться вполне определенным образом и, так сказать, на полную мощность.
И.Н. Насколько полезным является чисто теоретическое знание о высших центрах? О них достаточно много говорили и Гурджиев, и Успенский.
С.У. Определенное теоретическое знание необходимо. Чем лучше человек представляет себе, что это такое, тем легче ему подойти к реальному переживанию. Но это представление должно быть полностью адекватным. Иначе начнется простое фантазирование на эту тему. Теоретическое знание должно быть минимальным и адекватным.
Но если у человека уже есть соответствующий опыт, например реальный мистический опыт, ему легче понять, и он уже может соотнести этот опыт с реальностью соответствующего центра. Так, подлинный мистический опыт связан с включением высшего эмоционального центра.
И.Н. Этот опыт приходит в образах?
С.У. Да. Высший эмоциональный центр воспринимает Реальность посредством образов.
И.Н. А высший интеллектуальный?
С.У. Это прямое, непосредственное восприятие. Это, также, подлинный гнозис.
И.Н. Насколько я понимаю, кроме высших интеллектуального и эмоционального ты рассматриваешь и третий высший центр – креативный?! О нем ничего не говорили Гурджиев и Успенский.
С.У. О нем упоминает Борис Муравьев в “Гнозисе”, хотя и называет его по- другому. Этот третий, а точнее, – первый высший центр достижим труднее всего. О нем мало что можно сказать, кроме того, что он есть. Это — источник высшей творческой энергии, ЕЗ у Беннетта. Не сама эта энергия, но ее исток. Указание на этот центр есть, например, в Веданте, но давай поговорим об этом чуть позже.
И.Н. В психиатрии известны различные синдромы, связанные с ошибочными “духовными практиками”. Я имею в виду “синдром Кундалини” и т.п., одним словом, когда “крыша едет”. Иногда считается, что это может быть обусловлено “энергиями верхних центров”. Это возможно?
С.У. В данном контексте под “верхними центрами” обычно понимают “верхние чакры”. “Крыша едет” когда у неподготовленного человека резко усиливается энергетический метаболизм, когда включаются мощные потоки энергии. Как правило, это связано с другими факторами, но в отдельных редких случаях может спонтанно включаться связь с высшими центрами (в терминологии Гурджиева). Для неподготовленного человека, повторяю, ничего хорошего в этом нет.
Даже у человека, достаточно подготовленного, включение вибрационной, “энергетической” связи с высшими центрами поначалу может приводить к заметному временному дискомфорту – к бессоннице, к состоянию “внутреннего ступора” и т.п. Но здесь это не страшно, это может быть частью добровольного страдания. Конечно, только в том случае, если эти состояния временные, и если они не дают негативных физиологических реакций.
И.Н. Психоделики включают высшие центры?
С.У. Психоделики могут включить их на короткое время, а могут и не включить. Это зависит от многих факторов. В частности от мотивации, от наличия или отсутствия духовной установки, от предварительной медитации. А также от состояния бессознательного, – и не только личного, но и социального. В принципе психоделики могут давать хал, “состояние”, но вне общего духовного контекста это “состояние” не имеет никакой ценности.
И.Н. В древности использование психоделических веществ, очевидно, было частью традиционных ритуалов. Я имею в виду сому индоариев, хаому древних иранцев, псилоцибиновые грибы в доколумбовой Америке, элевсинские мистерии и т.п. Сегодня следы таких практик можно найти в шаманизме.
С.У. Да, в древних традициях эти вещества использовались. Но речь идет об эпохах, предшествующих Кали-юге, Железному веку. Очевидно, в этот последний период Цикла социоприродная среда изменилась таким образом, что использование психоделиков было запрещено или забыто. Последним известным традиционно “законным” случаем употребления изменяющих сознание веществ был орден ассассинов в Исламе. Это средние века. Название “ассасси- ны”, как известно, есть не очень удачная латинская транскрипция арабского слова “хашишийя”. Что касается шаманизма, то все его виды являются деградировавшими формами древних традиций, а результаты подобных практик зависят исключительно от индивидуального уровня сознания самого шамана.
Здесь уместно будет вспомнить, что на первом этапе современного распространения психоделиков, до конца 1960-х, они применялись, в основном, в очень узком кругу исследователей и духовных искателей, и, как правило, давали очень высокие состояния, “большие путешествия”. В конце 1960-х-начале 70-х они получили более широкое распространение среди хиппи; при этом резко увеличилось число того, что называют bad trip, “плохое путешествие”. В конце 1980-х, когда психоделики употреблялись уже не только в кругах Нью Эйдж, а практически всеми, кому не лень, количество подлинных “больших путешествий” сошло на нет. С середины 1990-х, с учетом состояния сегодняшнего “социального бессознательного”, я категорически не рекомендовал бы употреблять психоделики кому бы то ни было.
И.Н. Реальная связь с высшими центрами устанавливается через “Я ЕСМЬ”?
С.У. Конечно. Можно сказать, что вся предварительная внутренняя работа нужна человеку только для двух вещей: для кристаллизации “Я ЕСМЬ” и для установления связи с высшими центрами. Последние дают возможность достичь прямого Знания и Реализации. Именно в этой связи, насколько я понимаю, говорится в “Зогаре”: “Есть пьедестал для Высшего, и есть пьедестал для пьедестала”. Сначала нужно сделать “пьедестал для пьедестала”.
И.Н. Что важно практически с точки зрения установления такой связи? Я имею в виду в плане “предварительной”, как ты говоришь, внутренней работы.
С.У. Ну, об этом много говорят разные традиции. Молитва. Искренняя попытка обращения к Высшему, к Богу. “Сердечная молитва”, как говорит об этом христианская традиция, то есть молитва из эмоционального центра, из его самой высокой, самой глубокой “части”.
Медитация. Все формы ментальной медитации, которые ведут к пониманию “по ту сторону слов”, к трансментальному видению.
Практика внутреннего безмолвия. Я имею в виду, опять-таки, реальные и честные попытки такой практики. Здесь важна искренность, – искреннее устремление и честность перед самим собой. В воображении очень легко стать “внутренне безмолвным”, как и достичь состояния подлинной медитации, дхьяны.
Кроме того, важно понять, что связь с высшими центрами невозможно установить без реальной трансформации, – без борьбы, добровольного страдания и жертвы. Низшее должно жертвовать высшему. Точнее сказать так: часть низшего должна быть принесена в жертву высшему. Без этого невозможна трансформация. Это – ее закон.
Важно, также, понять, что никакие “механические” усилия здесь не годятся. “Механический” аскетизм, механическое подавление себя никуда не ведут. Во всем, что касается практик, непосредственно связанных с трансформацией, необходимо понимание и осознанность.
И.Н. В индийской традиции, прежде всего в Веданте, есть ряд практик, связанных, как я понимаю с высшими центрами. Например, атмавичара в практической Веданте…
С.У. Атмавичара, дословно, – это “вопрошание об Атмане”, “вопрошание о Высшем Я”. Это заключительная часть духовного поиска. По-английски это звучит хорошо: “The Ultimate Quest”. Очевидно, чтобы приступить к этому “высшему поиску”, в человеке должно быть реализовано подлинное “в”, асмита, “Я ЕСМЬ”. То есть “пьедестал для пьедестала”, реальная основа для атмави- чары. Рамана Махарши подчеркивал, что лишь очень немногие люди готовы для прямого постижения Атмана.
В то же время я понимаю твой вопрос. Все реальные индийские Учителя обращаются к человеку непосредственно из высших центров, это чувствуется в прямом контакте, это можно почувствовать даже из книг – книг Ошо, Нисар- гадатты, Кришнамурти… Это очень характерно для индийских традиций, для их “естественного эзотеризма”, согласно определению Тенона. И.Н, Теперь я хочу задать такой “каверзный” вопрос. В индуистской традиции, да и в других традициях, ничего не говорится о высших центрах. Ни о двух, ни о трех. В индуистской традиции говорится только о Буддхи – чистом интеллекте, высшем интеллектуальном центре. Прямое указание на них есть лишь у Гурджиева. Это так?
С.У. Не совсем. Действительно, прямо и развернуто о высших центрах говорил Гурджиев. Он же дал терминологию – высший эмоциональный и высший интеллектуальный. Но в индуистской традиции, в Упанишадах и Пуранах, есть указание, прямое указание, на высшие центры, и именно на три высших центра. Раз уж ты спросил, давай рассмотрим это чуть более подробно.
Большинство индийских традиций рассматривают все Космическое Проявление как результат воздействия Пуруши (Духа) на Пракрити (Субстанцию). В результате такого воздействия в Субстанции возникают базовые онтологические элементы (таттвы), первым из которых является Махат или Буддхи. Здесь стоит напомнить, что согласно индуистской традиции, Субстанция на каждом уровне проявления содержит в себе три гуны, три онтологических качества, через которые это проявление и осуществляется. Имеются в виду, – и это стоит подчеркнуть, – все уровни Космического Существования; на каждом из них творческий импульс, исходящий от Пуруши, проходит “через призму” гун, порождая в Субстанции соответствующие онтологические элементы, окрашенные этими гунами. Их три – саттва (гармония и равновесие), раджас (устремленность к действию) и тамас (покой и инертность). Таким образом, в любом элементе бытия, какой бы высокий уровень существования мы не рассматривали, содержатся три онтологических качества, которые раскрываются в проявлении.
Это касается и Махата. Название “Махат” переводится как “Величайший”. В макрокосмичсеком аспекте три гуны, через которые Махат входит в непосредственное существование, дают три его онтологических “ипостаси”, – это и есть индуистская Тримурти: Брама, Шива, Вишну. Брама как “высшее” из трех лиц – это носитель космической саттвы, творец, создатель Вселенной. Вишну – носитель космического тамаса, – “охранитель” и защитник. Что же касается Шивы, то его функцию, соответствующую космическому раджасу, обычно интерпретируют как “разрушительную”. Это в принципе неверно, или верно лишь в одном частном аспекте, поскольку истинная функция космического рад- жаса – это трансформация. Шива – это бог трансформации; вот почему его величают, также, “Господином йоги и тантры”.
Стоит напомнить и тот факт, что создание макрокосма (Космоса) полностью аналогично созданию микрокосма (Человека). В человеческом сознании Махат раскрывается прежде всего как Буддхи. Это понятие переводят как “чистый интеллект”, но стоит помнить, что в Буддхи-Махате есть три аспекта, соответствующие трем гунам.
И.Н. То есть и в человеческом сознании Буддхи-Махат раскрывается в трех аспектах, как три “высших центра”?
С.У. Именно так. Только стоит еще раз подчеркнуть, что здесь речь идет об изначальном Человеке, а не об эмпирическом сознании человека современного. Эти три высших центра соответствуют космической Тримурти. Брама “управляет” креативным центром, Шива – высшим интеллектуальным центром, а Вишну – высшим эмоциональным.
И.Н. Ты говорил о том, что креативный центр практически не достижим…
С.У. Да, креативный, творческий центр – это высший аспект Буддхи-Маха- та. Его функция в микрокосме соответствует функции Браме в макрокосме. Это – источник творческой энергии. Как известно, Брама в индуизме считается самым “далеким” и “абстрактным” богом. Ему, фактически, невозможно “поклоняться”, Объектами поклонения в индуизме выступают Шива и Вишну. Шива – это “Господь трансформации”, бог и “Господин” всех видов йоги.
И.Н. Бхакти-йогу ты не рассматриваешь?
С.У. Путь бхакти – это не Йога в высшем и самом глубоком смысле этого слова. Йога суть Союз, высшее Единение. Путь бхакти ведет к “господу Вишне”, к высшему эмоциональному центру. Этот путь практически тождествен “второму пути”, “пути монаха” в терминологии Гурджиева. То есть пути через эмоциональную функцию, эмоциональный центр, – к высшему эмоциональному центру. Это реальный путь, но для достижения конечной и высшей Цели йоги, он не самодостаточен. Установив реальную связь с высшим эмоциональным центром, человек достигает индивидуального бессмертия как непрерывности сознания, достигает “Небес” духовного плана Космического существования, но для достижения Освобождения и Союза ему надо установить связь и с двумя другими аспектами Махата-Буддхи. Либо же, он достигает “отсроченного Освобождения”, о котором подробно пишет Генон в своей книге о Веданте.
И.Н. В современном индуизме, насколько я знаю, существуют только шиваиты и вишнуиты. Есть еще “шактисты”, но, по-моему, это направление уже полностью деградировало…
С.У. Шактисты изначально поклонялись исключительно женским аспектам Шивы и Вишну, их Шакти или Энергии. Это либо чисто религиозное поклонение, либо попытка использовать силу Шакти “в личных целях”, для достижения определенных феноменов и сил (сиддх), Это – прямое следствие упадка традиции.
Что же касается шиваитов и вишнуитов, то их культ, их религиозная практика коренятся в традиции. Что не означает, конечно, отсутствия вырождения. Сегодня вишнуитские культы сведены практически полностью к внешним формам. В самой Индии они представляют собой довольно жалкое зрелище. Кстати говоря, из того, о чем мы только что говорили, становится понятным, почему все реальные школы практической Веданты и Йоги относят себя к шиваитам. Все реальные школы связаны с трансформацией.
И.Н. Да, “джива – это Шива, познай эту истину”. Но вернемся к Буддхи. Почему все же Махат-Буддхи обычно сводят у “высшему интеллекту”?
С.У. Ну, об этом надо спросить тех, кто сводит. Компетентные авторы, например Генон, упоминают те моменты, о которых я только что говорил. Кроме того, есть и одна сущностная причина. Буддхи в своем узком смысле, как “высший интеллектуальный центр” суть “центр тяжести” триады высших центров. Без “прямого восприятия” высшим интеллектом невозможно никакое подлинно метафизическое познание, даже фрагментарное. Именно поэтому Шиву называют еще и “Господином джнани”, Господом знания.
Но давай на этом здесь остановимся. Мы пытаемся “забраться” очень высоко, в то время как реальной проблемой большинства искателей – и тех, у кого выпадает буква “с”, и тех немногих, у кого она устойчиво присутствует, – является не атмавичара, а трансформация гораздо более низкой октавы. Создание “пьедестала для пьедестала”, то есть переход от фрагментарных “я” обыденного сознания на уровень подлинного Я ЕСМЬ.
Ну что, тут осталось уже на донышке. Давай закончим эту бутылку.
2006 г.