Семя, дыхание и дух именуются в даосизме первозданными. Первозданое начало, три потока человека суть Вода, Огонь и Земля. Два (Небо и Человек) составляют одно. Одно есть два. Все содержится в Прежденебесном и выходит из Великого Предела. Поэтому Человек может быть равен Небу. Тот, кто не думает о Прежденебесном и заботится только о семени, дыхании и духе Посленебесного существования, не получит полного знания о своем Корне, даже если и сумеет продлить свою жизнь и удалить от себя недуги. Следовательно, нужно собирать все три принципа и так достигать Великого Предела. Великий Предел в своей полноте и есть Единый Принцип мироздания. Совершенный человек пребывает в согласии с небом. Такова мудрость Дао. Совершенный мировой порядок, совершенная изначальная природа вот что главное. Трактат “Объяснения в зале близ Софоры”

“Великий ритуал” и основные символы¹

“Великий ритуал” в его традиционном смысле символизирует внутреннюю приверженность высшему божеству, “деяние веры и доверия”. Эта приверженность или вера, которая отныне будет основой всех поступков ученика, включает в себя веру в великую традицию Учителя; она будет воспитываться медитацией. Другими важными добродетелями ученика являются усердие, покой, целомудрие и ежедневное размышление о Дао. 1
Тот, кто обладает верой, сохраняет в целости свою изначальную природу (син). Дао наполняет жизнью весь космос и является как бы его центром, средоточием. Вместилище психической силы и веры есть “сердце”. Сердце – это Полярная звезда внутри нас. Взращивание в себе веры ведет к единению, unio mystica, человека и небесного Дао. Вместилище жизненной силы (мин) находится в центре тела (в солнечном сплетении) – на уровне пупка. Его совершенствование ведет к продолжительной и даже нескончаемой жизни. Эти две силы – “изначальная природа” и “жизненная сила” – соотносятся между собой как силы инь и ян космоса, и задача человека состоит в том, чтобы связать их воедино в communio naturarum. Далее он должен развивать три аспекта своего “я”: физический, психический и духовный. Тело и телесное “я” происходят от родителей, психическое “я” возникает как самостоятельная монада от Неба и Земли, а духовное “я” в конечном счете совпадает с духовным истоком всего сущего, и именно его надлежит постигать в первую очередь.
Путь к развитию изначальной природы и жизненной силы есть “совершенствование себя” (сю шэнъ) или, если воспользоваться индийским термином, йога. Последнее состоит главным образом в духовной медитации и имеет мало общего с теми или иными внешними приемами (например, дыхательными упражнениями). Цель совершенствования – достижение вечной, неуничтожимой личности, а его средства – медитативное преображение и возведение низших психических сил до их высших состояний. Таким образом преодолевается изоляция индивида и устанавливается его прочная связь с космосом и обществом. Если эта цель не достигнута, высшая душа после смерти постепенно рассеивается в небесном ян.
Согласно китайской физиологии и психологии, в человеке имеются “три потока” (санъ хэ): семя (цзин), дыхание (ци) и дух (шэнъ). Эти три потока не тождественны их физическим эквивалентам, но воздействуют на них и в то же время являются их психологическими манифестациями. Семя наделено импульсом изливаться наружу, действовать самостоятельно и вовлекать в свою орбиту высшие психические силы. Телесная душа (по) владеет семенем и дыханием и стремится вовлечь в свою орбиту сознательную душу (хунь) наподобие отношений инь и ян или как в древнем мифе о Ткачихе и Пастухе. Однако обе души разделены Небесной Рекой. Человек должен не отдаваться во власть Ткачихи, олицетворения силы инь, но использовать ее как средство возвышения своего духовного состояния. Если высшая душа свободна от этой зависимости, она возносится, подобно чистому духу, в небесные сферы в настоящей или последующей жизни. В противном случае она блуждает в этом мире как злой дух (гуй). Для достижения истинного бессмертия следует не растрачивать семя, а напротив, собирать его в некоем “возвратном” движении. Посредством этого медитативного процесса жизненная сила дыхания укрепляется, и семя превращается в дыхание. В свою очередь, дыхание должно быть собрано и очищено до состояния чистого духа.
Существуют три отправные точки для медитации (что соответствует концепции “трех потоков”), а именно: три Киноварных поля (дань тянъ), или поля алхимического эликсира. Таковы “верхнее” поле, расположенное в середине лба, вместилище “сияния изначальной природы”; “среднее” поле в области сердца, или подлинный исток киноварного эликсира; и, наконец, “подлинное” поле в самом центре тела (расположенное примерно между пупком и почками), вместилище жизненной силы (мин) и низшей души (по).

* * *

 Необходимо еще немного сказать о знаках и символах. В зале Ритуала лежит большой квадратный ковер желтого цвета (цвета Земли) с черным круглым полем (символ Неба) в центре². Ковер имеет по краям черную, белую и красную окантовку. Таковы три цвета алхимической психологии. Черное – цвет воды очищения, означающий очистительный путь несовершенного природного человека, via purgativa. Белое – символ первозданного, золота. Красное – символ истинной киновари, духовного огня, или via unitiva. Квадрат Земли и крут Неба окружены облаками. На черном поле Небес изображены двенадцать инсигний власти царя-первосвященника, Сына Неба: таковы два дракона, которые как бы кусают свои хвосты – эмблемы правильного возвратного движения творящей силы; горы – эмблемы вечности; фазаны, или огненные птицы, которые опустились на воду подобно тому, как дух должен спуститься в бессознательное, а logos – в eros, чтобы затем воспрянуть с новой силой; над драконами изображен огонь прозрения.
Три пары символов обозначают три полярности; вверху солнце и луна белого и красного цветов, символизирующие ян и инь, логос и эрос, изначальную природу и жизненную силу; на одной стороне располагаются жертвенные сосуды, в которых приносятся в жертву мысль (обезьяна) и чувство (тигр), свет и сила, на другой – жертвенный топор, представляющий смерть непросветленного человека; на одной стороне от солнца и луны изображены листья “водяной травы”, символизирующей чистоту растительной жизни, а напротив – рисовые зерна рождения и вскармливания. Над всем этим располагаются три звезды, соединенные линиями. В целом рисунок на ковре символизирует единство Неба, Земли и Человека и трех потоков: семени, дыхания и духа.

Космические аналогии

В магико-анимистической системе, которая господствует в древней китайской космологии, аналогия играет важную роль, как и повсюду в архаических формах мышления. Разумеется, аналогии встречаются во всех представлениях китайской медицины, и поскольку медитация в ее физиологическом аспекте основывается на медицинской теории, мы встречаем в ней ту же систему мысли с ее аналогиями в символических образах, верованиях и терминологией медитативной практики. Человек здесь предстает как маленький космос. “Вселенная не велика, мое тело не мало”, – гласит китайский афоризм. И поскольку человек – это часть космоса, возможность существования’ аналогий между человеком и космосом не следует отбрасывать с порога. Дух человека есть Яшмовый град, где восседает на троне сам Лао-цзы, субстанция его позвоночного столба – это Млечный Путь, Небесная Река, тогда как созвездия Пастуха и Ткачихи пребывают соответственно в сердце и почках. В его брюшной полости находится пахотное поле Земли, а также Великий Предел; еще ниже располагаются ворота инь-ян подземного мира и область подземных вод. Помимо этих символических аналогий между человеческим телом и космосом, широкое применение имеет система инь и ян, включающая в себя понятие пяти элементов и их органических соответствий. Наконец, китайский образ человека содержит в себе и целостную систему символики чисел. Очевидно, что здесь ценные прозрения смешаны с разного рода заблуждениями, и вся система кажется нам в высшей сте пени ненаучной. Аналогия не может быть убедительным доказательством. Но медитация не ищет доказательств: ее цель состоит в том, чтобы установить коммуникацию между глубочайшими слоями опыта и человеческим сознанием, высвободить гений человека для него самого и открыть доступ к некоторым ценным переживаниям. В свете этих устремлений специфические концепции китайской медицины, которые входят в состав медита тивной практики, во многом теряют свою значимость.
Упомянув кратко об основных физиологических понятиях, без которых терминология даосской техники медитации будет непонятна, мы переходим к описанию и объяснению двух воспроизведенных здесь рисунков.
Один из них – это эстамп, сделанный с каменной стелы, которая находится в монастыре Белых Облаков (Байюньгуань) в Пекине. Другой восходит к цветной картине, сделанной, несомненно, на основе стелы из Байюньгуаня. В основном стела и картина идентичны, однако в них имеются и небольшие расхождения. В левом нижнем углу стелы, например, выбита надпись, поясняющая, каким образом рисунок на камне был изготовлен в монастыре Белых Облаков, а в верхнем правом углу проставлена дата изготовления рисунка. Сам рисунок имеет заголовок “Карта Внутреннего Плетения” (Нэй цзин ту). На картине все это отсутствует. Тексты тоже слегка различаются фразеологией (но не смыслом). Ниже мы в ряде случаев будем отмечать эти текстуальные расхождения. Кроме того, на картине показан нимб над головой с красной жемчужиной в его центре и ореолом миндального цвета вокруг тела.
Надпись в левом нижнем углу каменной стелы гласит:

“Эта картина до сих пор не была обнародована, ибо учение об эликсире бессмертия чрезвычайно обширно, утонченно и глубоко, так что обыкновенный человек не может его уразуметь. Как следствие, данный рисунок был мало известен в свете. Но по случаю, предаваясь занятиям в Гаосуншань и просматривая разные книги и рисунки, я увидел сей рисунок на стене и оценил его точность и утонченный смысл. Пульсы, узлы и мускулы очень ясно объяснены, и в объяснениях всегда присутствует сокровенный смысл. Я долго рассматривал его и понял, что благодаря ему можно щюгое постичь. Только тогда я понял, что физический вдох и выдох – это не что иное, как наполнение и опустошение космоса. Поистине, если только постичь смысл этой картины, можно сразу наполовину уразуметь великое учение о Золотом эликсире. Поистине, я не смею держать эту картину лишь для себя одного. Посему я передал ее для того, чтобы ее вырезали на камне для всеобщего сведения “.
Подпись: “Даос Суюнь, урожденный Лю Чэнъянь, почтительно опубликовал эту картину, снабдив ее пояснениями.
Сей рисунок был исполнен в монастыре Белых Облаков стольного города “.

В правом верхнем углу стелы проставлена дата: “Шестой месяц года бинсюй императора Гуансюя” (1886). О самом Лю Чэнъяне никаких сведений не сохранилось, и это делает тем более существенным упоминание об учении “золотого эликсира”, ибо последнее относится к наиболее значительной традиции живого даосизма, которая основана патриархом Лю Дунбинем (род. 798). Эта традиция представляет множество учений и концепций, сплавленных в единую систему преображения человека. Так, на нашем рисунке присутствуют несколько буддийских высказываний, и кроме того, очевидно определенное влияние несторианства. Однако современные хранители традиции – среди них Общество изучения Дао и Дэ в Пекине – отвергают упрек в даосизме и утверждают, что их учение вполне самостоятельно и в то же время составляет мистическое содержание всех религий мира. И надо сказать, что учение о “золотой киновари”, как назвали бы его западные алхимики, действительно охватывает собой квинтэссенцию – во всех смыслах этого слова – даосской традиции вообще.
Посмотрим теперь на две версии этой картины, представленной на стеле и свитке. Даже неискушенный зритель тотчас поймет, что перед ним полное изображение человеческого тела. Нетрудно различить голову вверху, позвоночный столб справа, сердце в центре, а под ним несколько аллегорических изображений, указывающих на внутренние органы и их функции. При ближайшем рассмотрении мы убеждаемся в том, что все изображение носит аллегорический характер; нигде нет реалистических образов. Два главных пульса встречаются в том месте, где должно быть лицо, но лицо никак не обозначено. Кости изображены в виде скал, и на вершине черепа возвышаются девять отвесных скал, где (в наш век!) они не могут обозначать кости. Следовательно, перед нами чистые аллегории: в голове мы видим Лао-цзы, а под ним буддийского монаха; еще ниже изображены Пастух и Ткачиха, пахарь и водяная мельница. Над головой висит жемчужина, во лбу, на месте третьего, “небесного” глаза находится красное солнце, а напротив, в оптическом центре задней части головы, – луна. Во рту мы можем различить пруд с мостом, в шее – пагоду, под сердцем – ряд деревьев, в области почек – изображение Великого Предела, под ним – пруд с бурными водами, объятый пламенем тигель (треножник) и т. д. Одним словом, мы оказываемся в чрезвычайно странном, поэтическом ландшафте, который объемлет и Небо, и Землю, и под земные воды; ландшафте, который изображает все три аспекта человеческой личности: духовный, психический и животный. Для того чтобы понять живой даосизм и его учение о вечной молодости, бессмертии и сотворении в себе бессмертной самости в форме “алмазного тела” – все это посредством медитации, – мы должны рассмотреть, все физиологические посылки, показанные на аллегорическом пейзаже Неба, Земли и Подземного мира. Ибо подобно тому, как Эней благополучно спустился к подземным водам Харона и вернулся просветленным и еще более сильным, так и “друг Дао”, как обещается, откроет в самом себе подлинные истоки жизни, здоровья, вечности и мудрости, если только спустится – вооруженный истинным светом – и найдет дорогу назад. Но если он это сделает, он сможет найти дорогу и в небесные сферы. Лао-цзы, один из Трех Чистых иного мира, а так-же Пастух и Ткачиха, эти персонажи звездного мифа, суть наше метафизическое, божественное “я” (“алмазное тело”), наше психическое сознание (хунъ) и наше животное “я” (по). Три другие фигуры – буддийский монах, пахарь и работник на водяном колесе – показывают нам сущность пути в медитации.’ ■
Однако здесь не место рассматривать всю медитативную систему “золотого эликсира”… Здесь мы только разъясним нашу картину как схему медитации. В своем описании мы будем следовать в основном даосскому пути спасения, излагая вначале те его ступени, которые относятся к “круговороту света”, то есть ориентации и пробуждению. Затем мы рассмотрим аллегории, указывающие на преображение, то есть смерть обыкновенного человека, далее – концепцию нового, бессмертного человека и, наконец, те образы, которые сообщают о совершенном состоянии, вобравшем в себя мудрость веков и объемлющем вечность.
А. “Круговорот света” движется от головы в среднюю часть тела и обратно вверх. Мы начинаем с фигуры буддийского монаха в передней части головы. Глядя на Лао-цзы, который сидит, улыбаясь, в медитативной позе, монах поднимает над собой обе руки, словно поддерживая все, что находится над ним. Рядом написано:
“Голубоглазый чужеземный монах поддерживает небеса своими руками “. Слова “голубоглазый чужеземный монах” издавна служили прозвищем буддийского патриарха Бодхидхармы, основателя школы Чань, который прибыл в Китай из Индии около 520 года. Он созерцал стену в пещере в течение девяти лет, после чего у него открылся “небесный глаз”, то есть его упорство в медитации принесло ему успех. Как все просветленные, он сам поддерживает небеса (здесь есть отсылка к известной легенде). Правда, этот буддийский монах изображен без бороды – общеизвестного атрибута Бодхидхармы, – но имеет вид юноши. Впрочем, сопроводительная надпись не оставляет сомнения в личности монаха.
“Друг Дао” должен иметь такое же упорство в медитации и использовать свет своих глаз (в чисто анатомическом смысле “голубоглазый чужеземный монах, который поддерживает небеса”, соответствует своду, поддерживающему череп). Но eyiy не следует впустую глядеть на стену пещеры в течение девяти лет. Он должен направить свой взор вниз, к центру жизни и тепла (приблизительно на высоте пупка), где находится соединение двух главных и двенадцати побочных пульсов. Соединение созерцания и мысли в жизненном центре известно как “пахота”. Соответственно, на картинах мы видим на уровне пупка пахаря, прилежно возделывающего свое поле, то есть стимулирующего жизненный центр и его энергию. Несколько выше, среди деревьев, располагается текст, поясняющий образ пахаря:“Железный буйвол пашет землю для того, чтобы вырастить золотые монеты”. Вся нижняя часть живота ассоциируется с элементом Земли; она известна под именем Киноварного поля. От нее отличаются верхнее поле эликсира во лбу, среднее поле в области сердца и заднее поле в середине тела (почки), которое считается “подлинным Киноварным полем”. Непрерывная работа над этой жизненно важной областью символизируется фигурой железного буйвола. Из вспаханного поля вырастает подлинная благодать; земля приготавливается принять семя высшей жизни, для “выращивания золотых монет” (последние изображены только на картине свитка, где мы видим два поля, засеянных золотыми монетами).
Как только в нижней части тела собирается жизненная сила, “океан дыхания” (ци хай) приходит в движение, и прежний метод становится недейственным. Его нужно усилить третьим, “небесным” глазом, “сиянием нашей внутренней природы” (син густ). Чтобы совершить это, нужно развить в себе внутреннее видение. Здесь снова появляется голубоглазый монах-чужеземец, умеющий открывать в себе третий глаз с помощью специальной техники – созерцания стены особым способом. Шар в его левой руке, изображенный на картине в виде сияющего красного солнца, – это третий глаз. Из этого глаза исходит яркое сияние. Киноварное поле хорошо вспахивается, его жизненная сила особым образом переносится в почки. Область почек носиттакже название “излучина реки” (что предположительно обозначает позвоночный столб). Здесь поток энергии поворачивает резко вверх и вместе с главным пульсом ян, каналом ду мо, проходит через два важных узла: один позади сердца, “центральные ворота в спине”, а другой- в затылке,“Верхние ворота яшмового града”, или “яшмовая подушка”. Далее он движется через верхнюю часть головы, “Дворец грязевого зала”, ко лбу, и здесь третий глаз, усиленный жизненной энергией, начинает ярко сверкать в состоянии медитации. Это “Сиятельный зал” (мин тан), где древние цари собирались когда-то для просветленных бесед с мудрейшими мужами государства. Пульс ян затем опускается к переносице, где и заканчивается. Считается, однако, что его энергия уносится вниз, до самого Киноварного поля. Так приходит к завершению “круговорот света”, или “один поворот колеса Дхармы”.
Первый этап медитативной практики завершен. Жизненный центр в солнечном сплетении, средоточие более архаического, полусознательного этапа совершенствования с его уверенным инстинктом и обилием образов, теперь соединено с “третьим глазом”, то есть возвысилось до сознания. Этот “круговорот света” является основой для понимания трех высших ступеней посвящения. На раскрашенной картине (но не на эстампе) мы встречаем неподалеку от “третьего глаза” слова:“Вот начало лучшего пути к доброй жизни”. Оба рисунка содержат поучительное, хотя и несколько насмешливое обращение к ученику:“Если ты понял истинную тайну сей тайны тайн, не существует никакой тайны помимо этой тайны”. Наверху, перед головой, имеются еще две буддийские сентенции. Они имеют отношение к седому пушку на переносице Будды, который, как третий глаз, дарует знание космоса и искупление. Эти сентенции гласят: “Цхармагупта (Фацзан) говорит: “Голубые глаза делают все четыре моря на свете ясными и отчетливыми, а седой пушок достигает горы Су меру”. Майтрейя говорит: “Между бровей сияет седой пушок – он может избавить все существа от несчастья перерождения”
Б. Ученик, достигший медитативного опыта третьего глаза, действительно переполнен экстатическим чувством просветленности и пробуждения. Но пока мы все еще находимся на первой ступени медитации: ветхому Адаму суждено умереть, вечный человек еще должен быть зачат и рожден. В пределы сознания попадают еще более глубокие силы, и ученик вступает на путь преображения. Китайцы полагают, что на этот путь нужно вступать лишь около сорока лет от роду.
Для облегчения особых аскетических упражнений применяется специальная техника дыхания, которую по причине рискованности занятий ею учитель передает только изустно. Мы не можем согласиться с о. Л. Вижье, который, говоря об этой устной традиции и необходимости хранить ее в тайне, замечает: “Нужно прятаться от приятных вещей за этой косной фазой”. Природное всегда невинно. Однако следует понимать, что попытка создать взаимно плодотворную связь между сознанием и бессознательным, логосом и эросом, не может быть вполне безопасной. Как бы то ни было, два главных пульса соединяются в круговороте своего взаимодействия; иньский пульс действует на фазе нисхождения, и сублимация в медитации достигается с помощью определенных ритмических дыхательных упражнений. Так сексуальность не подавляется, но сублимируется посредством применения медитативной техники, относящейся к индийской йоге кундалини. Соответственно, на картине рядом с водопадом имеется надпись (на свитке онавписана в позвоночный столб): “Воды текущей вверх Небесной Реки (то есть Млечного Пути) “. А внизу, у основанияпозвоночника, “Нижних ворот деревни” написано: “Воды Бездны текут вверх”. Между окончанием позвоночника и почек мывидим “треножник эликсира” – анатомически соответствующий, возможно, семенным железам – и пруд, “где вода и огонь встречаются и образуют пар “. Та же алхимическая сублимация изображена еще раз в виде двух детей, которые вращают колесо, поднимающее воды на поле. Эти дети – мальчик и девочка. Семенные железы – как и почки – мыслятся как мужские, с одной стороны, и женские – с другой, и, следовательно, как воплощение ян и инь. Рядом сними на свитке изображено “колесо инь и ян Сокровенной Женщины “ – отсылка к главе VI книги Лао-цзы, – а на стеле изображен мельничный жернов инь и ян. На стеле помещено следующее разъяснение процесса сублимации: “Снова и снова, вращаясь круг за кругом, как вращаются эти колеса, вода течет на восток. Даже в источнике глубиной в десять тысяч саженей дно должно быть видно. Эти сладкие воды текут к вершине Южной Горы (то есть к макушке черепа)”. В тексте на свитке употреблены те же слова.
В области почек в качестве жизненной точки обозначена “пещера”. Это “пещера тайны почек”, и пояснение к этому образу гласит: “В этой маленькой жаровне кипят горы и воды”. В Китае почки считаются подлинным источником детородной силы. Как следствие, мы видим в этом месте фигуру Ткачихи, то есть животную душу, а рядом с ней строки: “Ткачиха зачинает движение” (от веретена и до позвоночного столба можно видеть главный пульс в виде нити); “божество почек таинственно и непостижимо, оно может зачинать потомство “.
В темных глубинах нашего внутреннего опыта созвездия макрокосма и духи или божества наших органов являются аллегорическими образами. Другие внутренние органы тоже помогают собирать жизненную силу: “Божество легких носит имя “серый цветок”и прозвище “пустое совершенство”, божество печени может просветлять и само носит в себе просветленность, божество селезенки может дарить просветление и само достигает просветленности”. Из внутренних органов остается упомянуть только сердце, вместилище сознательной души и предполагаемого творца красной крови (киновари). В сердце написано: “Земля неподвижности”, что в “Книге Перемен” соответствует гексаграмме гэнъ – Гора, Неподвижность. Рядом написано: “Божество сердца есть источник киновари и хранит в себе дух”. “Божество сердца” – это божественный мальчиккамнерез, настоящий алхимик, который, играя золотыми слитками, нанизывает их на нити и создает из них созвездие Северной Меры (Большой Медведицы), откуда исходит верховная космическая сила. Небесный мальчик в его обличье Пастуха является также партнером Ткачихи. Однажды он украл одежды Ткачихи, пока она купалась, но по воле Небесного Царя он может встретиться со своей суженой только раз в году, в седьмой день седьмого месяца. В этот день она идет к нему по составленному сороками мосту через Небесную Реку.
Это ночь всех ночей. Мы видим возможность их соединения в траектории пульса, который берет свое начало в сердце и проходит через пагоду с двенадцатью этажами (аллегория дыхания) в затылке, где кончается и пульс Ткачихи. Это ворота в небесный Яшмовый город. Здесь соединяются две души. Но если на картине свитка имеется “источник восхождения истины” или “чистоты” близ “пещеры духовного поля” (источник берет свою ароматную воду от “луны”, расположенной в области затылка, в оптическом центре, который в свою очередь впитывает влагу из глубин), на стеле источник изливает свои воды в пруд, где “резвится красный дракон”, то есть в дыхание, понимаемое как конденсированный пар, а пруд пересекает “птичий мост”, напоминающий о сорочьем мосте на небе.
В. В середине жизненного центра кристаллизуется эмбрион бессмертного человека. Он вызревает и потом рождается воочию, появляясь над головой, как Паллада, выходящая из головы Зевса, или образ Будды на цветке лотоса.
Г. Бессмертный дух витает над его человеческим прототипом. Что же касается цветка лотоса, то мозг остается всего лишь “Дворцом грязевого зала”, из которого цветок выходит на свет. Так достигается бессмертие, которое символизируется здесь вечными южными горами Куньлунь, или “Девятью пиками”. С “террасы глубокого хаотического духа” открывается вид на неизмеримое с “Высочайшего пика”. “Брови седовласого Лао-цзы свисают до земли” (знаки вечной жизни). Ибо благодаря тысячелетней традиции фигура Лао-цзы живет в душе даоса как архетип и прототип: даос становится Лао-цзы. Это не просто Лао-цзы, который жил на Земле, но, также, его трансцендентный “верховный предок”, одна из фигур в даосской триаде Трех Чистых. Сиятельная жемчужина – “желанное сокровище”, символ бессмертия – встает над головой, которая становится “домом восходящего солнца”. Макрокосм раскрылся; соединив в себе все глубины и полярности, человек стал вселенной: “Весь мир содержится в одном зернышке”. Эта ступень, по даосским представлениям, достигается только в возрасте шестидесяти лет.
Сколь бы странной ни казалась нам китайская символика, смысл этого представления пути человека к своей зрелости – от круговорота света и смерти ветхого Адама (в огне эроса) через преображение и новое рождение от огня и воды в вечные зоны по ту сторону звездного неба – самым тесным образом связан с некоторыми сторонами нашего существования и напоминает западные учения.

1. © Перевод с немецкого В.В.Малявина. Публикуется с любезного разрешения переводчика.
2. См. рисунок в начале статьи