Ф. Фланнери-Дэли, Р. Вагнер “Просыпайся! Гностицизм и буддизм в фильме Матрица” (фрагмент)

Введение

В “Матрице”, фильме, снятом в 1999 г. братьями Вачовски, компьютерный хакер по имени Нео засыпает перед экраном дисплея. На экране появляется загадочное послание: “Просыпайся, Нео!”. Эта сжатая фраза содержит в себе всю интригу фильма – борьбу Нео за пробуждение и освобождение из “материального” мира, который в действительности является виртуальным продуктом программы, созданной в отдаленном будущем Искусственным Интеллектом (далее И. И.) для порабощения человечества. Данную цель И. И. осуществляет, насильственно создавая искусственную реальность, именуемую “Матрица”, и, таким образом, заставляя человека пребывать в неведении.
Для выражения своего сущностного понимания реальности авторы фильма обращаются ко многим религиозным традициям, содержащим идею о том, что фундаментальной проблемой человека является неведение и сон, и что решение этой проблемы – пробуждение и знание. Две основные традиции, на которые в фильме сделан очевидный акцент, – гностическое христианство и буддизм. Не смотря на то, что эти традиции являются различными во многих отношениях, они сходятся в том, что проблема неведения должна быть решена посредством индивидуального изменения видения материального мира и отношения к нему. В христианском гностицизме и в буддизме, также, описана фигура проводника, который помогает тем, кто все еще находится в ловушке иллюзорного восприятия. Это – гностический спаситель или буддийский бодхисаттва; и тот, и другой по своей воле остаются в мире, чтобы разделить с людьми освобождающее знание, помогая в достижении освобождения любому, способному понять. В фильме такой фигурой является Нео (Neo), чье имя служит анаграммой слова One (Единый).
Хотя создатели фильма сознательно привлекают несколько традиций, мы полагаем, что анализ христианского гностицизма и буддизма достаточно ясно очертит парадигму “Матрицы”, а именно, проблему “сна нeвeдeнuя”, в сноподобном мире, которая находит разрешение в пробуждении к знанию. Синкретически соединяя эти две древние традиции и сплавляя их с технологическим видением будущего, фильм конструирует новое учение, бросающее вызов его аудитории относительно фундаментального вопроса о реальности.1

Христианские элементы в “Матрице”

Большинство зрителей “Матрицы”, вероятно, легко распознает присутствие некоторых христианских элементов, таких как имя Троицы или смерть и воскресение Нео в конце фильма. Действительно, христианские и библейские аллюзии здесь содержатся в изобилии; в частности, это касается имен:2 Апок (Апокалипсис), фамилия Нео мистер Андерсон (Ander/son – от греческого andras – человек, то есть “Сын человеческий”), корабль под названием “Навуходоноссор” (царь Вавилона в Книге пророка Даниила, который видит вещий сон, поясняемый Даниилом)3 , наконец, последний город “настоящего” человечества Сион, часто отождествляемый в иудейской и христианской традициях с Иерусалимом. Фигура Нео конструирована подобно фигуре Иисуса: он Единый (the One), о котором дано пророчество, что он придет в Матрицу, обладая силой изменить Матрицу изнутри (то есть “творить чудеса”), кто будет сражаться с силами зла, кто умрет и воскреснет.
Это отождествление Нео с Иисусом повторяется различными способами. Через минуту после начала фильма другой хакер говорит Нео: “Ты – мой спаситель, парень, мой личный Иисус Христос”4 . Отождествление Нео с Христом, также, предполагается командой “Навухаодоноссора”, которая волнуется по поводу того, является ли он предсказанным спасителем, и неоднократно произносит слова божбы (“Господи Исусе!”). В другом эпизоде фильма Нео, первый раз попадая на “Навухаодоноссор”, видит метку с надписью: “Марк, 3, № 11”. Это представляется еще одним очевидным указанием, поскольку Евангелие от Марка 3:11 гласит: “И духи нечистые, когда видели Его, падали перед Ним и кричали: Ты – Сын Божий”.

Гностицизм в “Матрице”

Хотя наличие в фильме отдельных элементов христианства очевидно, представленный здесь взгляд на эту религию довольно нетрадиционен. Элементы христианства, присутствующие в картине, наиболее целесообразно рассматривать с точки зрения гностического христианства. Гностицизм являлся религиозной системой, которая процветала на протяжении веков в начале нашей эры; во многих уголках средиземноморского региона ему приходилось соперничать с “ортодоксальным” христианством, в то время как на других территориях он являлся единственным вариантом христианства. Гностицизм имеет своё священное писание, дошедшее до нас в форме Библиотеки Наг Хаммади, где описываются его основные принципы. Не смотря на то, что гностическое христианство имеет довольно много интерпретаций, гностицизм в целом включает в себя космогонический миф, который объясняет настоящую природу вселенной и место в ней человечества5 . Между кратким пересказом этого мифа и фильмом “Матрица” можно провести многочисленные параллели.
В гностическом мифе Единый Бог представлен как нечто совершенно идеальное и поэтому таинственное и неземное, неименуемое и непостижимое, “невообразимый свет, чистый и святой” (Апокриф Иоанна). Кроме него в Плероме (пространство наподобие Небес, противоположное Земле) обитают другие, менее совершенные Существа, имеющие пол (мужской и женский). Пары таких Сущностей способны производить на свет потомков, которые представляют собой божественные создания, по-своему идеальные. Проблема возникла тогда, когда одна из них, по имени София (греч. “Мудрость”) решила “произвести на свет создание, подобное себе, без согласия Духа”, т.е. родить наследника без участия партнера. Согласно древним представлениям, при зачатии женщина ответственна за материал для будущего плода, а мужчина за его форму; таким образом, поступок Софии привел к появлению несовершенного, даже уродливого существа. Тогда она решила отправить его в отдаленную часть космоса подальше от других божеств Плеромы. Пребывая в одиночестве, это изгнанное существо, иногда называемое Йалдаваоф, ошибочно посчитало себя единственным богом.
Гностики иногда отождествляли Йалдаваофа с богом-творцом из Ветхого Завета; согласно гностической интерпретации космогонии, Йалдаваоф создал архонтов (псевдоангелов), материальный мир (землю) и человечество. Не смотря на различия в трактовках, считается, что Йалдаваоф наделил человечество божественной искрой или духом, который он унаследовал от своей матери Софии. В этом заключается дилемма человеческого рода. Мы представляем собой “драгоценность в грязи”: божественный дух (добро), заключенный в материальную оболочку (зло). Небеса – наш истинный дом, но мы изгнаны из него.
К счастью, возможно спасение в форме гносиса (знания), которым наделяет гностический спаситель Христос, посланный Верховным Богом для освобождения человечества от бога-творца Йалдаваофа. Гносис включает в себя объяснение нашей настоящей природы и происхождения, понимание метафизической реальности, ранее нам не известной, смысл чего сводится к возможности гностического “побега” из заключения в материальном мире, из “тела смерти”, в высший духовный мир. Но для осуществления этого гностик должен преодолеть сопротивление архонтов, которые завидуют его (её) святости, духу и разуму и поэтому пытаются помешать продвижению гностика в высший мир, мир Неба, мир Отца.
Между основным гностическим мифом и сюжетом “Матрицы” четко просматриваются параллели. Подобно Софии, мы создали существо, гордиться которым не приходится. Вот как это объясняет Морфеус: “В начале 21-го века всё человечество ликовало. Мы восхищались собственной гениальностью, создав искусственный интеллект (И. И.)”. Но это создание человека, подобно Йалдаваофу, – бездушно и отчуждено от Духа. Морфеус описывает И. И. как “единое сознание, породившее целую “расу” машин”, – явная параллель с гностическим богом-творцом архонтов и иллюзорного мира. И. И. создает Матрицу, компьютерную симуляцию, которая “порабощает человеческий мозг”. Таким способом Иалдаваоф (И. И.) заключает человечество в материальную тюрьму, которая не является подлинной реальностью. Как Морфеус объясняет Нео, “пока существуют машины, человечество не будет свободно”.
В фильме находит отображение и метафорический язык, используемый гностиками. Тексты Наг Хаммади описывают основную проблему человечества такими метафорическими понятиями как: слепота, сон, опьянение, неведение, воображение, темнота, ночь. В то же время решение проблемы выражается понятиями: видение, пробуждение, знание (гносис), свет, день6 .
Подобно этому, в фильме Морфеус (в греческой мифологии бог снов и сновидений) объясняет Нео, что матрица – это “созданный компьютером иллюзорный мир”. Когда Нео впервые оказывается на борту “Навухадоноссора”, его глазам становится больно от ярко освещённого белого пространства (намёк на небеса). Морфеус объясняет это тем, что он никогда ранее не использовал их. Всё, что раньше “видел” Нео, было компьютерной симуляцией, виртуальным миром. Как и древние гностики, во время подготовки Морфеус поясняет Нео, что владение “материальными способностями” не зависит от тела, скорости или силы, т. к. является иллюзией. На самом деле, все определяется только разумом, который реален.
Параллели между Нео и Христом, очерченные ранее, развиваются вглубь после спасения Нео посредством гносиса (тайного знания), которое он, затем, начинает передавать другим. Нео узнает истину о структуре реальности и о себе, что дает ему возможность нарушить правила “материального мира”, который, теперь он знает, является иллюзией. Также он понимает, что “только ум (mind) делает её [матрицу, материальный мир] реальной”, но на самом деле, она не является подлинной реальностью. В финальной сцене фильма этот гносис Нео пытается передать и другим, чтобы освободить их ум от Матрицы. Он подобен гностическому спасителю Христу: фигура из другого мира приходит в материальный мир, чтобы распространить спасительное знание об истинной природе человечества и о структуре реальности, таким образом, освобождая любого, способного понять и принять это послание.
Персонаж Нео в фильме – мистер Томас Андерсон – означает не только “Сын Человеческий”, но и Томаса (Фому), то есть известного гностического евангелиста Фому (Евангелие от Фомы), знакомого и по каноническим вариантам Евангелия. До того как стать Нео (Neo – “нео”, то есть “новый”, хотя на самом деле, он – One, “Единый”), он представляет собой Фому Неверующего, который не верит в свою роль спасителя.7 Заметим, что имя Фома (Томас) означает, также, “близнец”, и по древней христианской легенде Фома является братом-близнецом Иисуса. Поэтому роль, которую исполняет Киану Ривз, двойная – он воплощает на экране как “Фому Неверующего”, так и гностического Христа.
Не только то тайное знание, которое Нео оберегает и передает, является весьма характерным для гностицизма, но и методы, которые он использует, также пересекаются с некоторыми элементами гностической философии. Насыщенная элементами восточных традиций, программа подготовки Нео учит его “внутреннему покою”, “безмолвию ума”, а также “освобождению разума и преодолению страха”. На экране это передается приёмом “Bullet Time” (“время пули” – способ компьютерного монтажа, позволяющий замедлять и останавливать действие в кадре при помощи многочисленных камер). Стоит подчеркнуть, что концепция “внутреннего покоя” и “безмолвия ума” также представлена в гностицизме:

“О Аллоген, узри же благодать свою, как тихо она блюдет (тебя), через которую знаешь ты надлежащее тебе, и, в поисках себя, удаляйся в Жизненность, которую ты увидишь движущейся. И хотя тебе будет не выстоять, ничего не бойся. Но если ты хочешь выстоять, удались к Существованию, и ты найдешь ее, стоящую в покое за подобием Того, Кто истинно в покое… И когда ты получишь Его откровение через Первооткровение Неизвестного … и убоишься в этом Месте, тогда удались из Деятельности в тыл. И когда станешь совершенным в этом Месте – (то) все еще оставаясь собою”.

И далее:

“Тогда и слушал я все то, что они говорили. Внутри меня было спокойствие безмолвия, и я слышал Благословение, через которое я и узнал собственную Сущность”. Аллоген (перевод А. Мома).

Когда Нео осознает масштабы возможностей своего “спасительного гносиса” и понимает, что Матрица – всего лишь иллюзия, задумчивый Киану Ривз молча смотрит на пули, остановленные им в полете (приём “Bullet Time”).
Ещё одна параллель с гностицизмом возникает в образе агентов, таких как агент Смит, в их оппозиции гностикам – Нео и другим, пытающимся выйти из Матрицы. И. И. создал эти искусственные программы для исполнения функций “стражей ворот” – они охраняют все двери и берегут все ключи. Эти агенты напоминают завистливых архонтов, мешающих гностикам покинуть материальный мир и охраняющих врата в высший духовный мир.
Тем не менее, как предсказывает Морфеус, Нео способен победить агентов, т.к. в то время как они должны следовать правилам Матрицы, его человеческий ум позволяет ему изменять и нарушать эти правила. Но в фильме ум (mind) не отождествляется только с “рациональным умом” – в таком случае победа всегда бы оставалась за И.И.. Концепция “ума” в фильме раскрывается через призму возможностей человека проявлять интуицию и воображение, “вылезать из ящика” (thinking outside the box), то есть мыслить необусловленно8 . И фильм, и гностики выражают идею, что люди, наделенные божественной искрой (духом), способны достичь восприятие гносиса более глубокое, чем это доступно главному архонту – агенту Иалдаваофа:

И Сила матери [Софии, в нашей аналогии – человечество] вышла из Алдаваофа [И.И.] в душевное тело [человека]… И тогда-то взревновали остальные силы [агенты] ибо он стал существовать из-за всех них, и они отдали свою силу человеку, и мудрость его укрепилась более, чему тех, кто его создал, и более, чему главного архонта [агента Смита]. Иногда они узнали, что он светел и мыслит лучше их, и свободен от злодеяния, они схватили его и бросили в нижнюю часть всего вещества [Матрица] ”. Апокриф Иоанна, 19-20 (перевод М. Трофимовой)

Примечательно, что Нео победил в финальной сцене фильма агента Смита посредством полного понимания иллюзорности Матрицы: он смог пренебречь “правилами игры” и сделал то, чего не может сделать агент. Он уничтожает агента Смита, проникнув в его тело и разорвав его на части ярким светом (для его создания в фильме были использованы особые спецэффекты).
Таким образом, система, представленная в “Матрице”, во многом подобна гностическому христианству; особенно это проявляется по отношению к проблеме существования человечества в мире иллюзий, а также в поиске возможности избавиться от них. Центральные герои мифа – София, Иалдаваоф, архонты и гностический Христос Спаситель – имеют в фильме своих прототипов. Даже язык гностицизма и “Матрицы” подобен: сон – пробуждение, слепота – прозрение, тьма – свет.
Но если гностицизм предполагает наличие невидимого мира божественных созданий, – где же Бог в фильме? Другими словами, когда Нео начинает излучать свет, является ли это символом его божественности или символом неограниченных человеческих возможностей? Вопрос становится ещё более уместным, если отождествлять человечество с Софией. С одной стороны, кажется, что в фильме нет Бога. Хотя там присутствует мотивы Апокалипсиса, божественность не является очевидной. Однако, с другой стороны, фильм раскрывает возможность существования Бога через персонаж Провидицы (Oracle), живущей в самой Матрице, но, тем не менее, имеющей доступ к информации о будущем, которого лишены даже освободившиеся из Матрицы. Божественность, также, может быть связанна с прошлыми реинкарнациями Нео и его пришествием в качестве “Единого”. Но если в фильме присутствует идея Бога, то Он остается трансцендентным, как и “Неименуемый Отец” – невидимый верховный Бог гностических учений; исключением является лишь “божественная искра”, имманентная человеческому существу. Перевод с английского И. Нежинского

  1. На вопрос одного из зрителей: “В вашем фильме заметны многие и различные связи с мифами и философией таких традиций, как иудео-христианская, египетская, платоновская и артурианская, – это из тех, которые я заметил. Какие из них являются намеренными?”, братья Вачовски ответили: “Все” (Wachowski chat).
  2. Братья Вачовски подчеркивают, что “все имена выбраны специально, и все они многозначны”, а также отмечают, что это справедливо и по отношению к числам и цифрам (Wachowski chat).
  3. В интервью “Тайм” Вачовски говорят о “Навуходоноссоре” именно в этом Данииловском контексте. Вавилонский царь Навуходоноссор, кроме того, что разрушил в 586 г. до Р.Х. Иерусалимский Храм, насильственно переселил еврейскую элиту в Вавилон. Имеют ли тут в виду братья Вачовски и тему “изгнания” – из Сиона или с “поверхности Земли”?
  4. Номер квартиры Нео 101 символизирует как компьютерный код (передаваемый цифрами 1 и 0), так и его роль “Единого”. В конце фильма он входит в квартиру 303, где происходит его смерть и воскресение; этот номер, очевидно, имеет отношение к доктрине Троицы.
  5. Гностические тексты трудны для понимания, и ни один из них не объясняет этот миф полностью. Литература предполагает некоторое знакомство с этим мифом, который может быть реконструирован для современного читателя. Версия мифа, изложенная здесь, основана на следующих гностических текстах: “Евангелие Истины”, “Апокриф Иоанна”, “Евангелие от Фомы” и “О сотворении мира”.
  6. В дополнение к тому, что Морфеус объясняет Нео относительно природы Реальности, может быть дан следующий текст из гностического “Евангелия Истины”: “Таким образом они [люди] не ведали Отца. Он был тем, кого не видели они. Ибо было Насилие, и Смятение, и Непостоянство, и Сомнение, и Разделение. И из-за них случилось множество иллюзий и (много) пустых иллюзий, как если бы они были погружены в сон и обнаружили бы себя в тревожных сновидениях. Или (есть) место, к которому бежали они, или, лишенные Силы, ушли они от погони за другими, ши вовлечены они в нанесение ударов, ши их самих бьют, ши пали они из Вышних Мест, ши они унеслись в Воздух, хотя у них нет даже крыльев…Когда же просыпаются идущие через все это, они ничего не видят – те, кто пребывал в сердцевине всех этих смут, – ибо они суть ничто. Таков путь отбросивших от себя неведение подобно сну, вовсе не ценивших ни его, ни дела его как земные вещи, но оставивших их позади, подобно сну в ночи. Гносис Отца ценят они как рассвет. Таков путь, совершенный каждым, подобно спящему, в то время, как он пребывал в неведении. И таков путь, которым он [пришел к Знанию], как если бы он проснулся”. (Перевод А. Мома).
  7. Наверное, более всего это становится очевидным в сцене поединка Нео и агента Смита в метро. Перед этой сценой Морфеус говорит о Нео: “Он только начинает верить”, а агент Смит называет его “Мистер Андерсон”. Во время поединка Нео отвечает на это: “Мое имя – Нео”. Братья Вачовски подтверждают эту интерпретацию, когда говорят: “Нео – это потенциальная душа Томаса Андерсона” (Wachowski chat).
  8. В гностицизме Ум (Mind), греч. Нус, иногда может быть представлен божеством, как, например, в тексте “Гром. Совершенный Ум” из Библиотеки Наг Хаммади.